Неполадки в русском доме

Так и мы поступили. Вспомним, как уже в начале перестройки началась кампания за переток средств из тяжелой промышленности в легкую, за прекращение всех крупных программ. А.Н.Яковлев заявил: “Нужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства предметов потребления. Решение этой проблемы может быть только парадоксальным: провести масштабную переориентацию экономики в пользу потребителя… Мы можем это сделать, наша экономика, культура, образование, все общество давно уже вышли на необходимый исходный уровень”.

Оговорку, будто “экономика давно уже вышла на необходимый уровень”, никто при этом не обсуждал, она была сразу же отброшена — речь шла только о тектоническом сдвиге . Сразу же было проведено резкое сокращение инвестиций в энергетику (Энергетическая программа, выводившая СССР на уровень надежного обеспечения энергией, была прекращена). Красноречива была кампания, направленная на свертывание оборонной промышленности, созданной в СССР именно исходя из принципа сокращения страданий . Не вспомнила молодежь, как ее деды, бывало, бежали в атаку с одной винтовкой на троих.

Это изменение критерия жизнеустройства противоречило исторической памяти русского народа и тем непреодолимым ограничениям, которые накладывали на нас географическая и мировая реальность, доступность ресурсов и уровень развития страны. Согласиться на такое изменение значило отвергнуть голос здравого смысла. Но ведь согласились и даже аплодировали!

Как пример жизни при увеличении наслаждений идеологи дали нам Запад, в виде ложного светлого мифа (да хоть бы и не ложного!). Активная часть населения приняла этот пример за образец, оценив собственное жизнеустройство как недостойное (“так жить нельзя! ”). Отвращение к своему образу жизни, внушенное в ходе перестройки, было так сильно, что при опросе в 1989 г. 64% ответивших через “Литературную газету” (это в основном интеллигенты) заявили, что “наша страна никому и ни в чем не может служить примером”. Никому и ни в чем! И это о стране, где каждый ребенок имел вдоволь молока и книг — зная, что в мире 20 миллионов детей умирали за год от голода. Сдвиг в сознании был столь глубоким, что образ Запада к концу 80‑х годов стал поистине вожделенным , что было немыслимо еще за пять лет до этого. Такая массовая зависть к “чужому дому” с отрицанием своего дома — признак разрыва со здравым смыслом, ведущего к национальной катастрофе.

Для перехода к жизнеустройству, направленному на увеличение наслаждений , требовалось глубокое изменение в культуре. Поскольку стремление к наслаждениям через потребление не имеет предела, то с новым строем жизни оказывались несовместимы два главных устоя русской культуры — нестяжательство и солидарность . Ведь блага всегда ограничены, и за них приходится конкурировать. Значит, сильные в таком обществе должны со спокойной совестью топтать ближних. Поэтому с самого начала перестройки была развернута идеологическая кампания по внедрению в сознание нового представления о человеке и его правах, очернение самой идеи братства людей. Это было настоящим гонением на православие.