|
Трумэн уже кривился, слыша новый тон советских руководителей, уверенных в том, что их помощь на Дальнем Востоке будет высоко оценена. Его госсекретарь Бирнс уже полагал, что дело можно решить и без русских. Но Трумэн в данном случае прочно сомкнулся с военными чинами, которые никак не хотели терять фантастического союзника в борьбе с самоотверженными японцами. 29 июля Молотов попросил американцев не забыть об официальном приглашении советской стороны к боевым действиям против Японии — формальное извинение выхода СССР к боевым позициям на Дальнем Востоке. Трумэну не нравилось «тихое ликование» в тоне советских гражданских и военных чинов, увидевших шанс отомстить за Цусиму. Но он все же вынужден был приказать Бирнсу составить то, что должно было явиться легальным обоснованием вступления Советской России в войну. Глубоко за полночь Бирнс и его юрист Коэн составили проект приглашения России на основе ее обязательств согласно Хартии Объединенных Наций. 31 июля президент Трумэн вручил этот документ Сталину, который выразил глубокое удовлетворение. Россия имела право выдвинуть и собственные соображения2. Американская сторона представила Молотову текст ультиматума Японии только после того, как другая копия была передана прессе. Молотов не знал последнего обстоятельства и попросил своих западных союзников задержать публикацию текста на два-три дня. Поздно. Утешением служило то, что, почти по всеобщему убеждению, японская сторона не намерена была сда- 1 Potsdam Papers, v. II, p. 1244. 2 Byrnes. Speaking Frankly, p. 208—209. 317 ваться. Русские танки еще не вышли из-за Амура, а «Энола Гэй» не поднялась в воздух. Три тысячи лет боги хранили японский архипелаг, возможно, эта страна непобедима. Но в текущей ситуации и японское руководство утратило веру в богов. Премьер просил у Москвы пригласить к себе принца Коноэ, многолетнего премьера. Примечательно, что Гарриман и Форрестол крайне не хотели участия советской стороны в процессе сдачи Японии — это давало ей дополнительные шансы и несколько ослабляло всевластие США. Влиятельная группа в американском руководстве уже не желала участия Советской армии в окружении и сдаче Японской империи. Но обстоятельства имеют свою инерцию. Просить Россию четыре года помочь союзникам на Дальнем Востоке, а затем внезапно отказаться от уже обещанной помощи — это был далеко не грациозный пируэт в дипломатии, в союзнических отношениях. И, потом, значительная часть военных специалистов считала участие СССР в китайских сражениях абсолютно необходимым, особенно в том случае, когда война с Японией может принять затяжной характер. И бомба, и русские — так решило американское руководство к началу августа 1945 г. — 238 —
|