Как убивали СССР

Смерть или изоляция высших чиновников, не решив­шихся включиться в новый номенклатурный клан, была не­обходима для того, чтобы покрыть мраком происхождение капиталов, намытых из партийного золота. Послепутчевые разговоры - хорошая информация к размышлению о том, кто и как делил наследство КПСС.

Горбачевский «серый кардинал» А. Яковлев утром 21-го августа гулял по Моссовету в очень веселом состоя­нии. Вероятно, они с Г. Поповым уже обсудили к тому момен­ту вопрос о создании новой номенклатурной партии - «Дви­жения демократических реформ» (ДДР). А в телеинтервью тот же А. Яковлев вскоре раздавал характеристики своим бывшим коллегам по старой номенклатурной партии, опро­кинутой в августе. Он говорил о том, что Лукьянов - ястреб (такая оценка, вероятно, и позволила засадить Лукьянова в тюрьму), зато Пуго - слабохарактерный, осторожный, со­вестливый человек. Прожженного политика удивил Язов (как и Яковлев, он был лейтенантом в годы Великой Оте­чественной войны): «Казалось, он останется солдатом».

А ведь Яковлев и те, кого он оценивал, были начальни­ками одной армии - генералами от номенклатуры КПСС, осуществлявшими совместный контроль за своим главно­командующим и его генеральным штабом. Всего за год до разгрома ГКЧП Яковлев в другой телепередаче (по поводу демонстрации 1 мая 1990 года) расценивал трехцветный российский флаг, как дурной символ «монархистов с анар­хистами», а демонстрацию оппозиции - как вылазку уль­траправых (он назвал их «ряжеными»),

В послепутчевой дележке собственности и власти не только полузабытое прошлое нужно было покрыть мраком, но и недавние события сохранить в их мифологизирован­ном виде. Решая эту задачу, Г. Попов выступил против каких-либо комиссий по расследованию, созданных пред­ставительными органами (телеинтервью 27.08.91). Доста­точно, мол, комиссий при исполнительных органах. То есть истинный сценарий переворота надо было упрятать подаль­ше, чтобы наивные депутаты не раскопали чего-нибудь не­позволительного. Его стараниями материалы комиссий ВС СССР и Моссовета так никогда и не были опубликованы.

Вместо этого московский мэр призывал к проведению политической чистки для того, чтобы «силы путча» потерпе­ли окончательное поражение («МК», 24.09.91). Потом еще почти год Попов пугал публику угрозой нового переворота, и лишь к годовщине разгрома ГКЧП успокоился. Его про­светленное сознание посетила догадка, что демократы так и не смогли взять власть, что они сумели всего лишь рас­чистить место для реформаторов от номенклатуры. Однако не жалел Попов ни о чем: «Я всегда буду гордиться тем, что в дни путча всеми силами помогал свергнуть отживший, угрожающий будущему России строй. Но я никогда не про­щу себе того, что мог сделать больше, но не сделал - как демократ, как идеолог и теоретик, как российский интелли­гент, просто как гражданин» («Известия», 24.08.92).