Как убивали СССР

Из обращения Ельцина к москвичам, 19 августа, 19.00:

«...Налицо тягчайшее преступление - измена народу и Конституции страны. Действия путчистов направлены на демонтаж нарождающейся демократии и возврат к тотали­таризму. Члены комитета - главные виновники тяжелейше­го кризиса в обществе - действуют как политические аван­тюристы. Захваченная силой власть в их руках обернется большой бедой для нашего многострадального народа, приведет страну к полной катастрофе. Еще нигде и никогда не удавалось решить экономические и политические про­блемы с помощью оружия и насилия...»

Выдержки из документов хорошо иллюстрируют не­рвную обстановку в первый день «переворота». Писавшие эти тексты явно не знали обстановки и рассчитывали на­пугать оппонентов. При этом ни у ГКЧП, ни у ельцинистов никакой позитивной программы не было. Они не знали, что произойдет завтра или даже через полчаса.

События развивались как бы сами собой, без участия высших должностных лиц государства, обязанных держать ситуацию под контролем. Государство куда-то исчезло, а истосковавшаяся по прямому действию стихийная оппози­ция выплеснулась на улицы, не имея ни лидеров, ни пони­мания, что же делать.

Политизированная прослойка столичной публики рва­нулась на митинги, которые некому было организовывать. Их активность подхлестнули бронетранспортеры и тан­ки, появление которых вызвало бурю негодования еще до того, как прояснились намерения военных и поставленные им задачи. Военная техника ожидалась только в составе карательной экспедиции против демократии. Интеллиген­ция мечтала пострадать. Но все же бдительно следила за настроениями военных. Чуть что - и толпа бы бросилась врассыпную. Но военные сами были растеряны, вовсе не собираясь давить людей бронетехникой.

19 августа в 11.30 у здания ТАСС уже стояли десять БТР, а офицер сказал журналисту, что при получении приказа придется стрелять. Ко всему прочему, не вышли газеты, а телевидение непрерывно передавало лишь «Лебединое озеро» и постановления ГКЧП. Типографии отказались принять в набор «Московские новости», «Московский ком­сомолец», «Российскую газету», «Куранты», «Независимую газету». Это подтверждало догадку: дело закручивается всерьез. В нарастание истерии внесли огромный вклад эмо­циональные до вздорности заявления руководства России. Еще никто не знал, болен или здоров Горбачев, а действия ГКЧП уже именовались военным переворотом. Ближайшие соратники Ельцина нутром почувствовали, что надо играть ва-банк, не оглядываясь, не рассуждая.