Как убивали СССР

Попов во всем, кроме лжи, показал себя, как человек крайне бездарный. И все-таки все время обманывать весь народ еще не удавалось никому. На выборах 1993 года с поповской РДДР не пожелал иметь дело никто. Как ни на­вязывался Попов к Явлинскому (видимо, как собрат по цеху «экономистов»), как ни пытался оторвать от забытого те­перь, а тогда заметного и влиятельного «Гражданского сою­за» жирный кусок, ничего не вышло. И голосовать за РДДР никто не стал. Ни в Москве, ни в Питере, ни в провинции.

Парламентские выборы были проиграны, прежние союз­ники по демдвижению объявили, что РДДР - эклектичное движение управленцев: союз номенклатурных капиталис­тов и идеологов, лево-горбачевцев и демократов, которые выдвинули лозунг союза с передовым аппаратом КПСС. На съезде РДДР в январе 1994 года от Попова отмежева­лись даже ближайшие соратники, не простив ему скептич­ное отношение к Егору Гайдару, обиженному Ельциным ра­зорением его гнусной команды и замещением ее столь же гнусными, но другими людьми.

Подобные истории - когда предают свои - в среде либе­ральной бюрократии дело обычное. Но они в большинстве случаев не кончаются разрывом отношений. Об этом гово­рит и «история любви» Попова и Ельцина. В публикации первого в «Московских новостях» (1987) поддерживается решение об освобождении второго от руководства Москов­ской партийной организации, в отношение бунтовщика при­водится цитата' из Ленина («нам истерические порывы не нужны»). В жизни нормальных людей с нормальной психи­кой после таких пассажей, после такой «ненужной низости» (не составляло труда просто промолчать) руки друг другу не подают. Не то в среде номенклатурной, бюрократической, олигархической. Тут позволено делать друг другу гадости, а потом публично лобызаться. Но если кто-то оступился, то никто руки помощи не подаст.

Тут бы и угомониться, подумать о душе, о грехах своих. Но внутренняя сущность номенклатуры не терпит умирот­ворения. Покой им только снится. С начала 1994 года Попов натужно пошел на второй круг своей политической судьбы, начав снова с проверенной позиции - с позиции лжи. Он понимал, что за крутыми событиями 1993 года позабылись его управленческие художества в Москве, и снова можно было наполнять прессу своими упражнениями в измышлени­ях всякого рода вздора. Схема оставалась все той же: покри­тиковать слегка курс властей, высказать нечто с виду глубо­комысленное, а дальше начать наворачивать план меропри­ятий, обоснованный этим фиктивным глубокомыслием.