Истмат и проблема Восток Запад

Н. Н. Яковлев приводит доклад об этой доктрине, сделанный в НТС в 1972 г. и точно отражающий ее суть, — и издевается над ним. Какая, мол, чушь! Издевается в 1985 г., когда «молекулярная агрессия» уже разворачивалась вовсю. А ведь эта технология и сегодня не изменилась, но никакого интереса ни у КПРФ, ни у патриотической интеллигенции не вызывает. Их мышление блокировано вульгарным истматом.

К фатализму истмата примешивается фатализм русского православного сознания. Никто не верит, что Россия может рухнуть — мол, не такие виды видывали. Да, пока что всегда удавалось вылезти из ямы, но ведь из этого не следует, что такой исход гарантирован. Ортега‑и‑Гассет писал: «Вера в то, что бессмертие народа в какой‑то мере гарантировано, — наивная иллюзия. История — это арена, полная жестокостей, и многие расы как независимые целостности сошли с нее. Для истории жить не значит позволять себе жить, как вздумается, жить — значит очень серьезно, осознанно заниматься жизнью, как если бы это было твоей профессией. Поэтому необходимо, чтобы наше поколение с полным сознанием, согласованно озаботилось бы будущим нации».

Механицизм и равнодушие к проблеме разнообразия

Механистическое мировоззрение тяготеет к «чистым» и простым моделям и представлениям, оно бежит от сложности и многообразия мира, которые маскируют объективные законы. Идеалом для него является единообразие четких форм. Атом легко воспринимался как абсолютно твердый шарик с упругими столкновениями (потом так же думали о людях в механистической социологии). Газ виделся как движение идеальных атомов и молекул. Только в ХХ веке химики стали мыслить в понятиях не концентрации (количества), а активности (количества, помноженного на фактор качества, созданного «неидеальными» взаимодействиями). А в социологии и поныне не освоили этого понятия и интересуются прежде всего численностью той или иной социальной общности.

Думаю, во многом из‑за привычки мыслить в «чистых» понятиях так трудно было принять нашим марксистам, даже большевикам, нэп. Они все требовали ответить: это социализм или капитализм? Ленин был даже вынужден пойти на уступку и назвать нэп «отступлением к капитализму», в то время как он уже хорошо знал работы А. В. Чаянова и, судя по многим его замечаниям, принял его главную идею о том, что трудовой крестьянский двор не является «клеточкой» капиталистического уклада. Таким образом, нэп вовсе не был «откатом к капитализму» — это было именно развитие некапиталистических производственных отношений. Очень полезно перечитать сегодня работу Ленина «О кооперации» (1923). С точки зрения истмата это почти ересь («социализм — строй цивилизованных кооператоров»), а ведь работа исключительно мудрая и важная. Как далеко назад мы от нее откатились!