Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети

Чавес – пользователь “Твиттера”, в отличие от реального задиристого Чавеса, был обаятельным и любезным. Он вполне вежливо ответил шестнадцатилетней мексиканке, обвинившей его в стремлении к диктатуре: “Здравствуй, Марианна! На самом деле я – антидиктатор. И я люблю прекрасную Мексику”. А когда венесуэлка с никнеймом Desiree поведала в микроблоге о своем восхищении Чавесом, он “прочирикал” в ответ: “Моя дорогая Desiree ! Шлю поцелуй”. Кроме того, Чавес заявил, что сумеет убедить своего приятеля Эво Моралеса, президента Боливии, также начать пользоваться “Твиттером”.

Венесуэльский лидер творчески подошел к использованию “Твиттера”. Три месяца спустя после появления у него аккаунта Уго Чавес похвастался, что получил от сограждан около 288 000 просьб о помощи. В июле 2010 года Чавес попал в заголовки международных новостей, поведав в “Твиттере” об эксгумации останков своего героя Симона Боливара – аристократа, жившего в XIX веке и освободившего большую часть Латинской Америки от владычества испанцев. “Какие волнующие моменты мы пережили сегодня! Восстань, Симон, еще не время умирать”, – написал президент Венесуэлы.

Секрет успеха Чавеса в “Твиттере” заключается не только в его харизме, но и в эффективном использовании государственных возможностей для поддержки своей кампании. Спустя всего несколько дней после появления в социальной сети Чавес развеял любые иллюзии насчет “Твиттера” как преходящего, временного развлечения. “Я открыл здесь миссию Chavezcandanga , чтобы отвечать на сообщения. Мы даже собираемся создать для этой миссии фонд, чтобы сделать многое, чего у нас нет, в чем мы отчаянно нуждаемся”, – заявил Чавес на открытом для СМИ заседании правительства. Для этого Чавес пообещал нанять за счет госбюджета двести сотрудников, чтобы помочь ему выиграть войну в “Твиттере”. Чавес предъявил телезрителям “блэкберри” и заявил, что аккаунт в “Твиттере” – это его “секретное оружие”. Чавес отверг мысль, что пользуется оружием капиталистов. “Интернет – не только для буржуазии. Он подходит и для идеологических битв”, – объявил венесуэльский президент и похвастался, что к армии его поклонников в “Твиттере” ежеминутно прибавляется двести человек.

Но я же видел это в “спинтернете”!

Изменение отношения Уго Чавеса к “Твиттеру” – от идейного неприятия до всемерного одобрения – типичная реакция авторитарного лидера на интернет. Сначала авторитарные лидеры считают Всемирную паутину обычным поветрием. К их разочарованию, это оказывается не так. Хуже того, рано или поздно на интернет обращает внимание оппозиция, пользующаяся им в основном для того, чтобы обойти правительственный контроль над СМИ. Тогда авторитарные правительства начинают экспериментировать с цензурой. Многое зависит от политической ситуации. Кое-где цензура интернета допустима, поскольку правительство уже контролирует другие СМИ. Там же, где открытая цензура невозможна, правительства предпочитают расправляться с неподконтрольными СМИ непрямыми методами. Спектр возможностей обычно широк: от налоговых проверок до запугивания журналистов. Когда цензура в интернете оказывается непрактичной, политически неудобной или чересчур дорогой, правительства начинают экспериментировать с пропагандой, а в крайних случаях прибегают к тотальной слежке.