|
Здесь поводом такого поворота («Все, хватит!») послужила какая‑то статья в «Огоньке» против Лили Брик. А до этого за «нечто несусветное» принимали дело Синявского. А еще до этого с удовольствием «тешились байками» сотрудника ГПУ Осипа Брика о том, как пытают и расстреливают русских священников, — и это не только не было чем‑то «несусветным» («Для нас тогда чекисты были — святые люди», — вспоминает Лиля в 60‑е годы, и А.Ваксберг тает от умиления). Поглядеть со стороны — дикое несоответствие «преступлений и наказаний». Читая сегодня подобные мемуары, а их много, видишь, что начиная с 60‑х годов идет поиск любой зацепки, чтобы устроить антисоветскую истерику. При этом истерики и протесты поражают свой фальшью, фарсовым характером. В.Шкловский и М.Шатров подписывают письмо протеста в защиту Даниэля и Синявского — и тут же получают Государственную премию и ордена (уж не будем напоминать о том, что предписание провести суд над Синявским дал лично А.Н.Яковлев — «отец русской демократии»). О «протестах» Евтушенко и говорить нечего, их он предварительно согласовывал с Андроповым, получив от него, как и А.Д.Сахаров, прямой личный телефон и разрешение звонить в нужных случаях. Так что антисоветский поворот готовился спокойно и хладнокровно, в комфортабельных условиях. А истоки возникшей в середине века ненависти к советскому строю в том, что СССР выстоял в войне и в нем вновь устроилась жизнь — не так, как было задумано. Это очень точно выразил Иосиф Бродский: Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот, Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот. Там, грубо говоря, великий план запорот. До нашего огорода ему, конечно, мало дела. Главное — «великий план запорот». Об этом плач еврокоммунистов и всех наших ципко и яковлевых: не то, не то построили! А кого же мы должны были слушать, кто «давал нам направление», кто нас вел? Тут уж не о русском мессианизме речь, а именно о еврейском: Мы там, куда нас не просили, Но темной ночью до зари Мы пасынки слепой России И мы ее поводыри. У многих поводырей этот мотив окрашен горечью и пессимизмом, они так оправдывают свое «прощание с Россией»: Провижу я награды и расправы, Провижу призрак плахи и костра, И мне претит сомнительное право Играть в овечьем стаде роль козла. В чем же наша вина? Когда охватываешь множество искренних упреков нашей «слепой России», то выходит, что ее вина в том, что она, несмотря на все усилия поводырей, и в облике СССР осталась самой собою, поводыри оказались ни с чем: — 53 —
|