Колокола истории

Коммунистическая зона возникла, во-первых, на месте (и вместо) самодержавной России, считавшейся вместе с Австро-Венгрией последним оплотом Старого Порядка. Во-вторых, на месте единственной по-настоящему мировой и некапиталистической империи; в-третьих, империи, не сокрушенной ни немцем, ни капиталом. Возможна и другая постановка проблемы: капитализм не мог по целому ряду причин предложить положительное решение проблем, стоявших перед Россией, и она выбрала отрицательный вариант взаимодействия с ним. Но для того, чтобы реализовать этот вариант, нужно было заполнить вакантную некапиталистическую зону в самой Капиталистической Системе, стать компонентом его двойной массы, его отрицательным зарядом и поддерживать капитализм сопротивлением ему.

Конкретно эта поддержка заключалась в том, что СССР организовал, причем на основе универсалистской легитимации, приятно пахнущей Просвещением, Жюль Верном и XIX в., огромное пространство, которое индустриальный капитализм не мог не только переварить, но и проглотить, не мог ни использовать на капиталистический лад, ни контролировать. И в то же время не мог оставить в бесконтрольном и беспорядочном состоянии. Наличие СССР, пусть антикапиталистической зоны, но члена международной межгосударственной («вестфальской») системы, а потому — государства, потому — носителя капиталистической функции, хоть и негативного, решало эту задачу. Разумеется, СССР стал центром притяжения для всех антикапиталистических сил, он их упорядочил. Но тем самым он сделал их более предсказуемыми для капитализма, в целом подпадающими под логику «государственных интересов СССР». А потому — манипулируемыми посредством СССР. Договариваясь и контактируя с Коммунистической Системой как с «государством СССР», капитализм мог косвенно, опосредованно если не контролировать, то политически воздействовать на те регионы, которые он не контролировал экономически.

Наконец, в той зоне мира, которую капитал контролировал экономически, само существование коммунизма, СССР придавало дополнительную политическую и идеологическую легитимность капитализму, западному образу жизни. Гегемону этой системы эпохи функционального капитализма (1914/1917–1991) — США при всех его жандармских акциях существование СССР позволяло сохранять облик «оплота свободы» в мире, противостоящего «коммунистической тирании», обеспечивало его врагом (или образом врага), способствующим консолидации вокруг США «всех друзей свободы и демократии» (а кто не с нами — тот против нас, значит — коммунист; а подать сюда, например, Патриса Лумумбу!). Если бы даже СССР не возник, то капитализм должен был бы его выдумать. Или выделить из своей среды, выбрать. Сказал же Бисмарк в свое время, что социалистический эксперимент провести, конечно, надо, но для этого следует выбрать страну, которую не жалко. Выбирать, однако, не пришлось. Доброволец нашелся — страна, которая вошла в «горящую избу» мировых войн Россией, а вышла Союзом и дважды на скаку останавливала Германию.