XLIVИ это не плохо и не хорошо. Власть, как и Капитал, не есть ни добро, ни зло. Она просто есть. И у нее есть своя логика. Горе тем политикам, которые этой логики не понимают. А как же тогда призывы к «правовому государству» и «рыночной экономике», «частной собственности» и «капиталу»? Я уже сказал о самообмане. Теперь несколько слов о его основе. На рубеже 70–80-х годов не было практически ни одной группы в советском обществе, включая верхушку, властвующий слой, которая не понимала бы необходимости изменения, модификации коммунистических структур. С этой точки зрения различий между теми, кого стали называть «реакционерами», «охранителями», и теми, кто вошел в историю как «демократы» и «реформаторы», не было. Не случайно планы перестройки начали разрабатываться по указанию Ю.В.Андропова. Другое дело, что одни стремились к модификации (укреплению) внешнеэкономических, властных архаичных структур (и были правы — Русская Система может быть основана только на внеэкономической власти), а другие — к устранению последних, отрицали ведущую роль этих структур (и тоже были правы, поскольку эти структуры в конкретном их виде в силу своей дряхлости и несоответствия состоянию общества ведущими быть не могли). Но одновременно и те и другие по-своему: «Егор, ты не прав»; «Михаил, ты не прав», — были не правы: реформаторы-экономизаторы были не правы, потому что считали: новую структуру можно построить на экономизированной основе, создав экономизированный коммунизм. Охранители-консерваторы были не правы, полагая, что сохранение системы — это сохранение тех внеэкономических структур (КПСС, СССР), которые конкретно имелись в наличии: но эти-то структуры и пришли в противоречие с логикой развития системы в целом. Главное противоречие охранителей-реакционеров периода перестройки заключалось, таким образом, в правильном — в целом — акцентировании внеэкономических, властных основ и ошибочным — в частности — упором на сохранение их внеэкономическими же методами. Главное противоречие реформаторов было другим: верное — в частности — понимание неадекватности данной внеэкономической структуры, невозможности сохранить ее внеэкономическим путем, при ошибочном — общем — представлении, что новая структура и система в целом могут основываться не на власти, а на экономических отношениях, на собственности, на вещественные факторы производства. Иными словами, одни ошибались в том, что касается статики, другие — динамики; одни не понимали сути Системы (правда, при этом отождествляли структуру с системой), другие — сути перехода от одного системного состояния к другому; и никто, похоже, не понимал, что кризис «застойной структуры» есть кризис коммунизма как одной из исторических структур Русской Системы. — 158 —
|