|
Для Германии приверженность Европе является основой национального искупления, в то время как тесная связь с Америкой необходима для ее безопасности. Следовательно, вариант более независимой от Америки Европы не может быть осуществлен. Германия придерживается формулы: “искупление + безопасность = Европа + Америка”. Этой формулой определяются позиция и политика Германии; при этом Германия одновременно становится истинно добропорядочным гражданином Европы и основным европейским сторонником Америки. В своей горячей приверженности единой Европе Германия видит историческое очищение, возрождение морального и политического доверия к себе. Искупая свои грехи с помощью Европы, Германия восстанавливает свое величие, беря на себя миссию, которая не вызовет в Европе непроизвольного возмущения и страха. Если немцы будут стремиться к осуществлению национальных интересов Германии, они рискуют отдалиться от остальных европейцев; если немцы будут добиваться осуществления общеевропейских интересов, они заслужат поддержку и уважение Европы. Франция была верным, преданным и решительным союзником в отношении ключевых вопросов холодной войны. В решающие моменты она стояла плечом к плечу с Америкой. И во время двух блокад Берлина, и во время кубинского ракетного кризиса[*] не было никаких сомнений в непоколебимости Франции. Но поддержка, оказываемая Францией НАТО, в некоторой степени умерялась из-за желания Франции одновременно утвердить свою политическую самобытность и сохранить для себя существенную свободу действий, особенно в вопросах, относящихся к положению Франции в мире или к будущему Европы. Есть элемент навязчивого заблуждения в том, что французская политическая элита все еще считает Францию мировой державой. Когда премьер-министр Ален Жюпе, вторя своим предшественникам, заявил в мае 1995 года в Национальном собрании, что “Франция может и должна доказать свое призвание быть мировой державой”, собравшиеся в невольном порыве разразились аплодисментами. Настойчивость Франции в отношении развития собственных средств ядерного устрашения в значительной степени мотивировалась точкой зрения, что таким образом Франция сможет расширить свободу действий и в то же время получить возможность влиять на жизненно важные решения Америки по вопросам безопасности западного альянса в целом. Франция стремилась повысить свой ядерный статус не в отношении Советского Союза, потому что французские средства ядерного устрашения оказывали в лучшем случае лишь незначительное влияние на советский военный потенциал. Вместо этого Париж считал, что свое собственное ядерное оружие позволит Франции сыграть роль в процессах принятия весьма опасных решений на высшем уровне во время холодной войны. — 43 —
|