|
Можно мирно с коммунистами поговорить, можно с ними договориться о мире, потому что мы действуем с позиции силы, просто нам легче говорить. Ч. А кто тебе сказал, что я не вызываю и не говорю? Тебе кто-нибудь говорил, что я так не говорю? К. Нет. Но вы практически никогда не говорили, официально не заявляли: "Давайте голосовать за Ельцина". Ч. Да ты что? К. Да ничего. Практически всегда такая немножко сторонняя позиция. Ч. У меня? К. Если вы считаете, что я на вас напраслину возвожу, можете поинтересоваться у Бориса Николаевича. Ч. Нет, не думаю. К. Я о вас с ним последние два года вообще не разговаривал. Другое дело, что я свое мнение со стороны могу иметь. Ч. Могу тебе честно сказать, у меня было время, когда я думал, будто все это идет через тебя и от тебя, через твою службу. У меня хватило мужества, я ни с президентом не говорил, ни с тобой. Сейчас я убедился, что зря так думал. Нет, это не ты. Но кто-то есть, я в этом не сомневаюсь, А вот кто тебе говорит, что я не говорю как надо с губернаторами на правительстве и на совещаниях? К. Может, я не так выразился. Просто губернаторы вас слушаются, они знают, что по вашему представлению назначают, по вашему представлению снимают, и они вас боятся. Причем не нужно говорить: "Давайте, агитируйте". Вы можете просто сказать: "Чтобы 60 процентов голосов было за Ельцина". И выполнят. Ч. Конечно, они со мной связаны постоянно, каждый день. К. Я по их пассивной позиции делаю нормальный вывод, что работа не ведется. Ч. Нет, неправда. К. Народные дома придумываете. Это мы уже прошли. Как Лебедь говорит, вы можете любого из них через колено согнуть. Ч. Может быть, не любого. К. Вы - любого. Борис Николаевич - не любого, а вы - — 304 —
|