Дейтрейдер: кровь, пот и слёзы успеха

"Маури, вы можете написать эту петицию!, — сказал я. — Я собе­ру подписи". Я знал, что если и был кто-то, способный вызвать гнев господний на торговый пол, то это Маури. Он был не только красноречивым адвокатом, но еще и человеком, имеющим пре­красную способность к коммуникациям посредством письменного слова. Кроме того, Маури мог выдержать нужный тон петиции, пе­редающий, насколько серьезны будут последствия этих рекомен­даций с точки зрения будущего торгового пола. В шутку я всегда называл Маури "Доктор Смерть". С самого начала моей карьеры в качестве клерка он предсказывал кончину нашей фьючерсной бир­жи.

Маури написал петицию, и мы начали распространять ее. Нам было достаточно собрать 300 подписей, чтобы вынести данный во­прос на референдум. Мы знали, что именно этого Лео хотел мень­ше всего. Референдум показал бы разлад в руководстве биржи. Единственный способ сплотить силы в нашу поддержку - это по­казать членам Мерк, что данная проблема выходит далеко за пре­делы интересов брокеров ямы S&P. С помощью двух других трейде­ров мы стали распространять петицию по торговому полу. Мы на­чали с брокеров в ямы S&P, испытывавших по вопросу сохранения двойной торговли те же чувства, что и я. Некоторые локалы и двой­ные трейдеры, как и я, также видели в этих правилах потенциаль­ную опасность, поскольку они могли ограничить торговлю и вы­звать падение ликвидности. Мы отнесли петицию в другие ямы, где объяснили брокерам, что это проблема не только 8&Р-ямы; это поднимало вопрос двойной торговли на всей бирже.

За несколько часов мы собрали 400 подписей — намного более 300, необходимых для проведения референдума. Затем я позвонил Лео и договорился о встрече с ним во второй половине того же дня.

"Лео, ты не сможешь заставить нас проглотить это, — сказал я ему, вручая петицию. — Если ты собираешься это сделать, я соберу достаточно подписей, чтобы вынести данный вопрос на референ­дум. Если мне придется это сделать, я сделаю это". (По крайней мере, так я помню свою речь, хотя, возможно, она была не столь тактичной.)

Как только Лео увидел петицию, он заговорил другим голосом. Он сказал мне: "Давай сядем и все обсудим".