|
Вечером я пришел в улуском к «Бате», где застал комиссара. Я показал им объяснительные записки, добавив, что директор не владеет обстановкой, он пьяница, всем заправляет его заместитель — мастер помола, а этот мирошник человек нечестный, доверять ему нельзя. Я посоветовал назначить директором мельницы кого-либо из наших отрядных старшин, такого, кто сразу же наведет там порядок. Мирошника без наказания оставлять нельзя, следовало бы назначить ему принудительные работы на своем производстве. Тогда днем он будет исполнять свои обязанности, а вечер и ночь будет проводить в КПЗ милиции. Суд в улусе еще не работал. Так что все решения принимало партийное руководство, то есть командир и комиссар нашего отряда. Ведь именно им поручили восстановление советской власти в Приютинском улусе. В этот же вечер я узнал, что нашего комиссара Дорджи Горяевича Горяева назначили председателем Совета Народных Комиссаров Калмыцкой автономной республики. Вернувшись домой мы с Федором увидели радостное лицо хозяйки, которая, указав на стоявший в сенях мешок, сказал, что только что привезли с мельницы муку. Я понял — это взятка и обратился к хозяйке с просьбой не трогать его, нельзя, это незаконно. Но, увидев у нее слезы на глазах и вытаращенные глаза голодных малышей, которые с испугом смотрели то на мать, то на меня, то на Федора, стоявшего у двери с автоматом, я погладил хозяйку по плечу и разрешил ей отсыпать немного муки для себя, после чего завязал мешок. Утром, придя на работу, опять вызвал к себе вчерашних «клиентов» — директора и мирошника. Их снова привели ко мне автоматчики из милиции. Я строго спросил их: «Вы что, взятку мне подсунули?». Они, заикаясь, стали убеждать меня, что это не взятка, а замена зерна моей квартирной хозяйки, которое я оставил на мельнице. И стали объяснять, что рожь и пшеницу одновременно молоть нельзя. А хозяйским детям надо что-то кушать. Поэтому они привезли им пока мешок пшеницы. А когда начнут молоть рожь, тогда смелют и ее мешок. Тут вмешался Федор и сказал, что им надо немедленно написать письмо нашей хозяйке, мол, коллектив мельницы в виде материальной помощи жене фронтовика решил выделить ей мешок пшеничной муки из своих запасов. И спросил меня: «Верно, командир?». Я утвердительно кивнул головой. Директор мельницы вынул из кармана полушубка ведомость, показал, что они с мирошником сдали крупную сумму денег в кассу и предъявил мне чеки. Он также заверил меня, что зерно, которое они сохранили для государства, на днях будет возвращено. — 89 —
|