|
Двери моего кабинета и кабинета прокурора выходили в небольшую приемную, где сидела секретарша. Там стояли стол и несколько стульев для тех лиц, которых вызывали в прокуратуру. На столе у секретаря были пишущая машинка, телефон, чернильница, банка со школьными ручками и карандашами. В углу громоздился большой шкаф для бумаг. Телефон еще не работал. Для связи пользовались посыльными. В каждой организации тогда была такая должность. В коридор я обнаружил еще три запертые двери. Две предназначались для будущих следователей, как позже разъяснил прокурор, а в небольшой третьей комнате было место уборщицы и посыльной. Из приоткрытой двери этой комнаты выглядывали три девичьих мордашки, которые с любопытством смотрели на меня. Я вернулся в свой кабинет. Прислонил к сейфу свой автомат и задумался. С чего начинать новую работу? Сев за стол, понял, что он не по мне. Из-за него выглядывала только моя голова. Либо стол был высок, либо кресло очень низкое. Тогда я достал из шкафа толстую папку с документами оккупационных властей и положил на сидение. Теперь я выглядел почти нормально. Но с чего же начинать дело? Конечно, с персонала. Я позвал к себе девчат и узнал, как кого зовут, кому сколько лет. Выяснил, что секретарша немногим старше меня, две другие — мои ровесницы. Оказалось, что у всех троих одинаковые имена — Мария. А как к ним обращаться? По фамилии неловко. Договорились, что секретаршу буду звать по имени-отчеству. Она была потрясена. Я был первый, кто назвал ее так. Остальных двух по фамилиям. Поинтересовался, комсомолки ли они? Все три ответили утвердительно. Встали на учет? Ответ был отрицательный. Потребовал, чтобы завтра же они это сделали. И подвел итог, раз у нас в прокуратуре четыре комсомольца, это уже целая организация, надо избрать секретаря. Избрали Машу — секретаршу, как самую грамотную. Итак, я сделал все, что знал и умел. Отпустив девушек, стал знакомиться с документами, полученными от прокурора. Первый был написан четким почерком моего нового начальника, он определял права и обязанности помощника прокурора. Я прочитал его несколько раз и выучил как таблицу умножения. Два других были Указы Верховного Совета СССР за подписью М.И. Калинина. Первый предписывал всем гражданам освобожденных территорий сдавать органам советской власти государственное, совхозное и колхозное имущество, которое им удалось спрятать от оккупационных властей. За неисполнение указа виновных следовало привлекать к уголовной ответственности. Второй указ запрещал самогоноварение. В нем говорилось, что переводить зерно на самогон, когда его не хватает для армии и трудящихся, это преступление, и виновные в нем тоже должны привлекаться к уголовной ответственности. — 81 —
|