Хроника рядового разведчика

Перевязка раненых закончена, мы оба помогаем им побыстрее одеться. Смотрю на пожилого пехотинца и прикидываю, что тяжело ему будет возвращаться, много потерял крови.

Посоветовавшись с Сашей, решаем пустить раненого пехотинца вместе с молодым бойцом и пленным, а сами, при случае, прикроем их отход.

— А ну-ка, хватайтесь оба за немца и вперед. Такого слона хоть в упряжку.

— А вы? — удивленно поинтересовался раненый пехотинец.

— А мы за вами вслед.

И вот наша троица, как окрестил их Саша, выбралась из траншеи и потрусила в сторону прохода в проволочных заграждениях. Вслед за ними по ходу сообщения, осматриваясь по сторонам, направляемся и мы. Вот и первая траншея. Почти натыкаемся на тяжелый немецкий пулемет, установленный на треноге. Бросаю мимолетный взгляд на позиции нашего полка, находящегося внизу. Отсюда вся наша оборона и ее ближайшие тылы — как на ладони. От увиденного становится не по себе.

Молчит пулемет. В неудобной позе, уткнувшись щекой в снег, застыл фашист. Одна рука еще судорожно продолжает сжимать гашетку. У правого виска, уже прихваченного морозцем, гроздьями рдела кровь. Голова не покрыта, в волосы успела набиться поднятая разрывами снежная пыль. Горстка гильз, недавно выброшенных из пулемета, присыпана снегом — следы вчерашней или ночной стрельбы, они отливаются золотом. Всего их около ста. Снова смотрю на проволочные заграждения и вижу, как наши товарищи с пленным уже преодолели их и под горку побежали быстрее. Да, нам не повезло. Проделанный в заграждениях проход оказался в створе вражеского пулемета. Пройти через проволочные заграждения удалось только четверым из нас. Оборонявшие этот участок немцы бежали, по-видимому, из-за того, что быстро лишились мощной огневой поддержки. Гибель пулеметчика в критическим момент боя и послужила первопричиной того, что их оборона на этом участке, несмотря на численный перевес в живой силе, оказалась надломленной. Они бежали, побросав в траншее даже личное оружие.

— Давай пулемет прихватим, — предлагает хозяйственный Саша и вопрошающе смотрит на меня.

— Да ну его к черту! — бросаю я. Наклоняюсь над пулеметом, на всякий случай извлекаю из приемника более чем наполовину изжеванную ленту и с силой бросаю ее в сторону, в снег.

Все-таки беремся за пулемет: Саша — за ствол, я — за ручку — и бежим с ним к проходу. Бежать с такой ношей тяжело и неудобно. Бросаем у проволочных заграждений пулемет и друг за другом проскальзываем в проход, оставляя на проволоке клочки масккостюмов. Прыгаем, стараясь не задеть лежащего вниз лицом Федю. Потом наклоняемся над ним, поднимаем его тело и кладем на спину. Осматриваюсь вокруг. Поблизости, не добежав до прохода, поодиночке лежали еще пятеро из взвода.