|
— На место! — раздался громкий окрик на немецком языке. Собака отошла прочь. Тот же голос предложил Вале: — Прошу садиться. За столом сидел рослый, плотный человек с усиками «под Гитлера» и с рыжими ресницами. Перед Валей был Эрих Кох. К столу Коха примыкал перпендикулярно другой длинный стол. Сюда Валю и пригласили сесть. Между нею и Кохом с двух сторон сидели охранники, а у стола поодаль — еще один. У ног Коха лежала овчарка. «Боже, какая охрана!» — успела подумать Валя. — Почему вы не хотите поехать в Германию? — спрашивал Кох, глядя не на Валю, а на лежавшее перед ним заявление. — Вы девушка немецкой крови и были бы очень полезны в Германии. Чтобы победить большевиков, надо работать всем. Кох вскинул глаза на девушку и во время дальнейшего разговора смотрел на нее в упор. — Моя мама серьезно больна, а сестры малы, — стала объяснять Валя, пересиливая волнение. — После гибели моего любимого отца я должна зарабатывать для всей семьи. Прошу вас разрешить мне остаться в Ровно. Я знаю немецкий язык, русский, украинский, могу и здесь принести пользу Германии. — А где вы познакомились с господином Зибертом? — Познакомилась случайно, в поезде. Потом он часто заезжал к нам по дороге с фронта. Мы с ним помолвлены, — добавила Валя смущенно. Кох несколько минут беседовал с Валей. Он поинтересовался, с кем еще из немецких офицеров она знакома. Когда Валя назвала в числе своих знакомых сотрудников не только рейхскомиссариата, но и гестапо, Кох, видимо, был удовлетворен. — Хорошо, идите, — сказал Кох и, обратившись к охраннику, резким голосом приказал позвать обер-лейтенанта Зиберта. Пауль Зиберт довольно долго пробыл в кабинете гауляйтера и вышел оттуда с заявлением своей «невесты», на котором было написано: «Оставить в Ровно. Предоставить работу в рейхскомиссариате». Когда они возвращались по аллеям парка, Валя спросила Николая Ивановича, почему он не стрелял. Он сказал, что стрелять было невозможно, а гибель лишь при попытке достать пистолет не делает чести разведчику. Мнения в отряде, верно ли сделал Кузнецов, упустив редкий шанс для того, чтобы совершить террористический акт против немецкого сатрапа, разделились. Но большинство, в том числе и командир отряда, считали поступок Николая Ивановича правильным. Кох, беседуя со своим «земляком из Восточной Пруссии Паулем Зибертом, воевавшим под Курском», между прочим сказал ему, что немецкое командование намерено взять реванш за поражение под Сталинградом. Для этой цели стягиваются войска на Курском фронте. В Москву вновь пошла шифровка за подписью Тимофея: для командования Красной Армии это были дополнительные сведения о том, что немцы готовят наступление на Курском направлении. — 68 —
|