Эзотерический буддизм

- мы откроем путь для правильного рассуждения. Тогда мы поймем, что подразумевают под одним и единым началом или универсальным элементом и сможем объяснить эпитет "андрогинный", к нему примененный. Мы увидим также, почему индийская философия объявляет, что все вещи суть лишь майя — преходящее состояние, за исключением единого элемента, который вступает в состояние покоя лишь во время Майя-пралайи — ночи Брамы.

Может быть, мы слишком глубоко погрузились в неизмеримые глубины великой Первопричины. Нет ничего парадоксального в утверждении, что теологи думают, будто они очень хорошо осведомлены о Боге, лишь благо­даря своему крайнему невежеству. Мы также не преувеличили, что очень одаренные представители оккультной науки, смертная природа которых столь чиста и возвышенна, что позволяет им входить в сношения с более совершенными существами, чем обыкновенный смертный, утверждают, что никогда не занимаются понятиями, имеющими хотя бы отдаленное отношение к Богу церковных и религиозных верований.

Адепт определенно знает, что в пределах солнечной системы все объ­ясняется законами, управляющими различными формами материи, к которым надо прибавить деятельное и направляющее внимание самых высоких разу­мов солнечной системы Дхиан-Чоханов, или человеческих существ, достиг­ших совершенства в предыдущей манвантаре. Эти Дхиан-Чоханы, или пла­нетные духи, о природе которых бесполезно рассуждать, дают мирам, про­буждающимся в конце цепной пралайи, такой импульс, что эволюция ощуща­ет его до конца своего пути. Границы их действий не выходят за пределы великого закона природы. Им недоступно создание всеобщего рая. Они не могут сделать так, чтобы человек родился очень мудрым и хорошим, они могут лишь применить принцип эволюции, и им не разрешено отказать че­ловеку, который должен быть облечен правом работать с целью стать Дхи­ан-Чоханом, вправе делать зло, если они предпочтут его добру. Они так­же не могут воспрепятствовать раз совершенному злу произвести страда­ния. Объективная жизнь — это почва, в которой посеяны зародыши жизни и духовного существования. Но человеческий зародыш есть нечто иное, чем зерно: он обладает свободной волей, чтобы подниматься или опускаться, и его развитие было бы невозможным без способности пользования свобо­дой действий. Это подразумевает необходимость зла. Но в границах, ко­торые логически предполагают необходимость, Дхиан-Чохан внушает эволю­ционной волне свои понятия и знает происхождение всего, что он видит.