|
Утром 9 июля 1967 г. (в этот день ему исполнилось сорок девять лет) У. Г. с приятелями пошел послушать беседу Дж. Кришнамурти, которая проходила в большом шатре на окраине Саанена, деревни, в которой У. Г. подписал контракт с издательством на издание его автобиографии. Работая над книгой, У. Г. дошел до описания своих отношений с Дж. Кришнамурти. Он почти уже не помнил, что он думал когда-то о пожилом почтенном «Учителе Мира», как его называли в Теософском обществе. Он уже много лет не общался с Дж. Кришнамурти и у него не было никакого определенного отношения к нему, поэтому он решил послушать утреннюю беседу, чтобы, по его словам, «освежить память». Во время беседы, слушая, как Дж. Кришнамурти описывает свободного человека, У. Г. внезапно осознал, что речь идет о нем самом. «Какого черта я тут сижу и слушаю, как кто-то описывает меня и мои действия?» Свобода в сознании перестала тогда быть чем-то «где-то там» или «извне», а просто стала тем (процессом), как он уже физиологически функционировал в тот самый момент. Это так сильно потрясло У. Г., что он, ошеломленный, вышел из шатра и побрел к своему дому, который находился на другой стороне долины. Подойдя к дому, он присел отдохнуть на скамейку, с которой открывался красивый вид на реки и горы долины Саанен. Сидя в одиночестве на скамейке и глядя на зеленую долину и скалистые вершины Оберланда, он подумал: «Я всю жизнь искал ответ на вопрос: «Существует ли просветление?», но никогда не подвергал сомнению сам поиск, потому что считал само собой разумеющимся, что цель — просветление — существует. Я должен был его искать, и сам этот поиск душил меня и не давал мне прийти в мое естественное состояние. Нет ни психического, ни духовного просветления, потому что нет ни духа, ни психики. Всю свою жизнь я был дураком, ища то, чего не существует. Теперь мой поиск закончен». В этот момент все вопросы исчезли, и У. Г. навсегда перестал действовать посредством разделяющей мыслительной структуры. Толика энергии проникла в его мозг по одному из чувственных каналов и осталась там без вмешательства ума. Толика энергии, свободно вибрирующая, без интерпретации, без цензуры, не схваченная разделяющей, вытесняющей мыслительной структурой, — опасная вещь. Это сама суть внутренней анархии. Эта энергия, незатронутая мыслью (а мысль есть время), не может уйти, ей не вырваться из безмолвия. Образуется огромное молекулярное давление, которое может быть сброшено только взрывом. Этот взрыв разрушил в У. Г. всю мыслительную структуру, а вместе с ней и представление о независимом «я» и противостоящем ему обществе. Он словно дошел до конца коридора, который состоял из противоположностей; и причины, и следствия полностью исчезли. Катастрофа дошла до уровня клеток и хромосом. Она была не психологической, а физиологической по своей природе. — 7 —
|