|
— Я уж точно веду себя на манер обезьяньего детеныша, — говорил он себе, — и в этом причина всех моих бед. Но отныне я буду согласен на любые условия, в которые меня поместит Божественная Мать. Приняв это решение, Сурендра испытал прилив радости и силы. Когда он собрался уходить, Рамакришна сказал: — Обязательно приходи еще! Сурендра с готовностью простерся у его ног. По пути домой он с жаром говорил себе: — Значит, все вышло как раз наоборот — он надрал мне уши! Но я и представить себе не мог, что существуют такие, как он! Он прочитал самые потаенные мои мысли... Теперь я наконец чувствую, что жизнь моя обретает смысл. Сурендре с его добрым сердцем и щедростью натуры было легко обратиться к Богу. Он заметно изменился уже после первой встречи с Рамакришной, что, однако, не означало отказа от прежних привычек. Он, как и раньше, захаживал к проституткам, но потом стыдился этого так, что избегал показываться в Дакшинешваре, делая вид, будто страшно загружен работой в Калькутте. Нашелся человек — в таких обычно нет недостатка среди тянущихся к святым, — который донес Рамакришне, чем на самом деле занимается Сурендра. Но Рамакришна не выказал ни тревоги, ни возмущения по этому поводу. — О да, — ответил он, — Сурендру еще пока обуревают желания. Пусть еще понаслаждается. Скоро он станет чист. Сурендре пересказали слова Рамакришны, и в следующее воскресенье он набрался храбрости приехать в Дакшинеш-вар. Тем не менее ему и в голову не приходило подойти к Рамакришне — он скромно уселся в уголке. Но Рамакришна, увидев Сурендру, тепло пригласил его поближе к себе. Будучи в полусознательном состоянии, Рамакришна спросил: — Когда человек идет в дурное место, почему он не берет с собой Божественную Мать? Она бы оберегала его от множества плохих поступков! Сурендру сконфузило замечание Рамакришны, он испугался, что тот прилюдно разоблачит его. Но Рамакришна тему больше не затрагивал. А Сурендре совет Рамакришны очень пригодился в дальнейшем, когда он стал бороться со своей сексуальной распущенностью. Однако еще менее охотно отказывался Сурендра от спиртного, хотя Рам Чандра и пытался удержать его — не столько из опасений за его здоровье, сколько из опасений за репутацию Рамакришны, которая могла бы пострадать, если бы пошли разговоры о том, что среди его последователей есть пьяницы. Сурендра посоветовал Рам Чандре угомониться. — Если бы Учитель думал, что это плохо для меня, он бы вмешался и предупредил. Ему все обо мне известно. — Прекрасно, — ответил Рам Чандра, — тогда давай вместе поедем к нему. Я уверен, что он скажет, чтобы ты бросил пить. — 135 —
|