Проблемы жизни

ВРЕМЯ

Это был пожилой, довольно хорошо сохранившийся человек, с длинными седыми волосами и белой бородой. Он читал лекции по философии в университетах многих стран. У него был весьма ученый и спокойный вид. Он сказал, что не занимается медитацией и не принадлежит к числу религиозных людей в обычном смысле слова, а имеет дело исключительно со знанием. Но несмотря на то, что он читал лекции по вопросам философии и религиозного опыта, своих личных переживаний у него не было, да он и не стремился к ним. Цель его приезда — обсудить проблему времени.

Как трудно для человека, обладающего собственностью, был свободным! Расстаться со своим состоянием для богатого чрезвычайно трудно. Лишь в том случае, если имеются другие, при этом более ценные приманки, он готов отказаться от утешительной мысли — принадлежать к числу богатых людей. Ему надо найти удовлетворение своего честолюбия на каком‑то другом пути, прежде чем он сможет расстаться с тем, что имеет. Для богатого деньги — это власть, а он — их владелец; он может раздать большие суммы, но раздающий их — тоже он.

Знание — это другой вид обладания, и человек, преданный знанию, находит в нем удовлетворение; для него знание — цель сама по себе. Он чувствует, — по крайней мере, так было у собеседника, — что знание каким‑то образом сможет разрешить наши проблемы, если только его распространить, в большем или меньшем масштабе, по всему миру. Для человека, преданного знанию, гораздо труднее освободиться от своего обладания, чем для того, кто владел состоянием. Весьма удивительно, что знание так легко становится на место понимания и мудрости. Стоит нам получить некоторые сведения по какому‑либо вопросу, и мы уже считаем, что обладаем пониманием. Мы думаем, что знание или осведомленность о причинах нашей проблемы тем самым разрешает ее. Мы заняты поисками причин нашей проблемы, а эти поиски — не что иное, как откладывание самой проблемы на будущее. Большинству из нас известны причины; причина ненависти, например, лежит не очень глубоко, но в поисках причин мы вкушаем лишь радости, получаемые от их следствий. Нас занимает увязывание следствий, а не понимание совокупного процесса. Большинство из нас тесно связано со своими проблемами; без них мы почувствовали бы себя потерянными; проблемы стимулируют нас к деятельности, а деятельность, связанная с проблемами, заполняет нашу жизнь. Мы — это наша проблема, а также деятельность, обусловленная ею.

— Время — очень странный феномен. Пространство и время едины; одно не существует без другого. Время для нас имеет большую важность, и каждый придает ему свое собственное особое значение. Если для дикарей время едва ли что‑нибудь значит, то для цивилизованных людей оно играет большую роль. У дикарей совершенно не развита память; но если то же самое оказалось бы у образованных людей, их сочли бы за ненормальных или уволили с работы. Для ученого время — это одно, для рядового гражданина — другое. Время для историка — это изучение прошлого, для биржевика время — маятник, для матери — память о ее сыне, для усталого путника — это отдых в тени. Каждый толкует время по‑своему, сообразно своим потребностям и ожидаемому чувству удовлетворения, и придает ему форму, соответствующую хитроумным построениям своего собственного ума. Мы не можем обойтись без времени. Для нашего существования нам так же необходимо хронологическое время, как и смена времен года. Существует ли психологическое время или оно есть лишь обманчивая условность ума? Несомненно, существует только хронологическое время, всякое другое время — мираж. Существует время для роста, время для умирания; есть время для посева и время для снятия урожая. Но психологическое время, рассматриваемое как процесс становления, — не есть ли это нечто совершенно ложное?