Полет Орла

Кришнамурти: Когда вы говорите, что мне следует жить именно так, вы уже накладываете на меня вашу идею о том, что такое любовь.

Участник беседы: Это всего лишь повторение ваших слов.

Кришнамурти: Сэр, существует общественная мораль, против которой я восстаю, потому что вижу её абсурдность. Что такое подлинная мораль, в которой насилие отсутствует?

Участник беседы: Не является ли истинной моралью контроль над насилием? Насилие очевидно существует в каждом; люди, так называемые высшие существа, осуществляют контроль над насилием, а в природе насилие присутствует постоянно и повсеместно: ураганы, убийство одного животного другим, гибель дерева.

Кришнамурти: Возможны более высокие формы насилия, более тонкие, трудноуловимые, и есть грубые, звериные его формы. Вся жизнь есть насилие, малое и большое. Если человек хочет выяснить, возможно ли выйти из всей этой структуры насилия, он должен серьёзно исследовать это, вникнуть в это. Вот именно это мы сейчас и пытаемся сделать.

Участник беседы: Сэр, что вы имеете в виду, когда вы говорите "вникнуть в это"?

Кришнамурти: Под "вникнуть в это" я подразумеваю, прежде всего, проверку, исследование "того, что есть". Но для того чтобы исследовать, необходима свобода от любого умозаключения, любого предварительного суждения. Тогда, с этой свободой, я рассматриваю проблему насилия. Вот что значит "вникнуть в это".

Участник беседы: Тогда что-то происходит?

Кришнамурти: Нет, ничего не происходит.

Участница беседы: Я вижу, что моя реакция на войну такова: "Я не хочу воевать"... Но я вижу, что моё действие — стараться держаться в стороне, жить в другой стране, не иметь дел с людьми, которые мне не нравятся, — я просто держусь в стороне от американского общества.

Кришнамурти: Дама говорит: "Я не хожу на демонстрации, не организую акций протеста, я просто не живу в стране, где всё это происходит. Я держусь подальше от людей, которые мне не нравятся". Всё это — форма насилия. Прошу вас, давайте уделим этому немного внимания. Давайте отдадим наши умы пониманию этого вопроса. Что делать человеку, видящему всю структуру поведения, политического, экономического, религиозного, в большей или меньшей степени включающего насилие, человеку, который чувствует себя пойманным в ловушку, созданную им самим?

Участник беседы: Можно ли сказать, что насилия не существует, но что мышление делает что-то насилием?

Кришнамурти: О! Я убиваю кого-то, и я думаю об этом — и только поэтому это убийство является насилием. Нет, сэр, не играем ли мы словами? Не вникнуть ли нам в это чуть поглубже? Мы видели, что как только я психологически навязываю себе идею или умозаключение, это рождает насилие. (В данный момент мы это примем.) Я жесток — и в своих словах, и в своих чувствах. Я накладываю, на это идею, я говорю, что не должен быть таким — и осознаю, что это навязывание является формой насилия. Что же мне делать с этим настроением жестокости, не пытаясь наложить на него что-то ещё? Могу ли я понять это без подавления этого, без любых вариантов бегства или подмены? Вот факт — я жесток. Это является для меня проблемой, и никакая масса объяснений и оправданий, никакие речи о том, что "вам следует, вам не следует" её не разрешат. Это та проблема, которая меня волнует, я хочу её решить, ибо вижу возможность существования другого способа жизни. Поэтому я говорю себе: "Как без конфликта я могу быть свободным от этой жестокости?", ведь в момент, когда я вношу конфликт в сам процесс освобождения от жестокости, я уже порождаю насилие. Поэтому прежде всего я должен ясно понимать, что означает конфликт. Если в отношении жестокости — от которой я хочу быть свободен — есть хоть какой-нибудь конфликт, в самом этом конфликте взращивается насилие. Как мне быть свободным от жестокости без конфликта?