|
Бом: Он мог бы чувствовать не то, что он вцепился в прошлое, но что он достиг чего-то. Кришнамурти: Если я достигаю чего-то - это все еще прошлое. Бом: Да, оно имеет корни в прошлом, но часто это не очевидно, люди называют это чем-то важным, новым, революционным. Кришнамурти: До тех пор, пока мои корни в прошлом, порядка быть не может. Бом: Так как прошлое проникнуто беспорядком. Кришнамурти: Да. И желает ли мой ум, мой мозг понять, что существует абсолютное ничто, если я отказываюсь от прошлого? Бом: И нет ничего, что надо достигать? Кришнамурти: Ничего. Не существует никакого движения. Иногда люди размахивают передо мною морковкой, и я глупо следую за ней взглядом. Но я понимаю, что в действительности нет никаких морковок, никаких наград или наказаний. Как же тогда это прошлое может рассеяться? Я ведь пока еще живу в сфере времени, которая создана человеком. Итак, что мне делать? Желаю ли я встретиться с абсолютной пустотой? Бом: Что скажете вы человеку, который не желает с нею встретиться? Кришнамурти: Это меня не беспокоит. Если кто-то скажет, что он не желает всего этого, то я ему отвечу: "Хорошо, продолжай". Но я позволяю своему прошлому полностью проявиться. Это означает, что не прилагается усилий, не существует никакого воздаяния, ничего. И мозг желает встретить это чрезвычайно и абсолютно новое состояние существования в пустоте. В этом есть нечто ужасающее, пугающее: Бом: Даже значение этих слов свои корни имеет в прошлом. Кришнамурти: Разумеется. Мы это поняли: слово -- не вещь. Ум говорит, что он желает сделать это, встретиться с абсолютной пустотой, потому что сам он понял, что всюду, где только ни искал он убежища, оно оказывалось иллюзией... Бом: Я думаю, мы упускаем нечто такое, что было высказано вами раньше, а именно, вопрос о повреждении, причиняемом мозгу тем шрамом или раной, которые он в себе несет. Кришнамурти: В этом все дело. Бом: Мозг, который не поврежден, довольно охотно позволяет проявляться прошлому. Кришнамурти: Давайте посмотрим, могу ли я обнаружить, чем причинил я вред мозгу? Это, наверно, один из факторов существования сильных длительных эмоций, таких, как ненависть. Бом: Возможно, вспышка эмоций не принесла бы так много вреда, но люди не дают ей угаснуть, удерживают ее. Кришнамурти: Именно так. Ненависть, гнев и ожесточение -- это не только потрясение, но и рана в мозгу. Верно? Бом: И источник чрезмерного возбуждения. Кришнамурти: Разумеется, и наркотики, конечно, и т.д. Естественный ответ не вредит мозгу. Теперь же мозг поврежден; предположим, он поврежден гневом. — 183 —
|