Комментарии к жизни. Книга 1

Прекращение мысли

Он был ученым, хорошо сведущим в древней литературе, и он взял за практику цитировать древних, чтобы приукрашать свои собственные мысли. Можно было задаться вопросом, имел ли он по-настоящему какие-нибудь мысли, не взятые из книг. Конечно, не существует независимой мысли, любая мысль зависима, обусловлена. Мысль – это оформление в слова стимулов. Думать – означает быть зависимым, мысль никогда не может быть свободой. Но он был заинтересован изучением, он был нагружен знаниями и превозносил их высоко. Он начал сразу же говорить на санскрите и был очень удивлен и даже несколько потрясен, обнаружив, что санскрит совершенно не понимали. Он едва смог поверить в это. «То, что вы рассказываете на разных встречах, показывает, что вы либо много читали на санскрите, либо изучили переводы некоторых из великих учителей», – сказал он. Когда он обнаружил, что это было не так, и что не было никакого чтения религиозных, философских или психологических книг, он стал открыто недоверчив.
Удивительно, какую важность мы придаем напечатанному слову, так называемым священным писаниям. Ученые, как и дилетанты, являются граммофонами, они постоянно повторяются, как бы часто ни менялись пластинки. Они заинтересованы в знаниях, а не в переживании. Знание – это препятствие для переживания. Но знание – это зона безопасности, убежище для немногих. И как неосведомленный впечатлен знанием, так знающий уважаем и почитаем. Знание – это дурная привычка, как выпивка, знание не приносит понимания. Знанию можно научить, но не мудрости, для возникновения мудрости должна быть свобода от знания. Знание – это не монета для того, чтобы купить мудрость. Но человек, укрывшись в убежище знания, не решается выйти, поскольку слово кормит его мысль, и он удовлетворяется размышлением. Размышление – это препятствие для переживания, а мудрости без переживания нет. Знание, идея, вера стоят на пути к мудрости.
Поглощенный ум несвободен, неспонтанен, а только в естественности может возникнуть открытие. Поглощенный ум замкнут в себе, он недоступен, неуязвим, и в этом его безопасность. Мысль по своей природе самоизолируется, ее нельзя сделать чувствительной. Мысль не может быть спонтанной, она никогда не сможет быть свободной. Мысль – это продолжение прошлого, а то, что продолжается, не может быть свободным. Свобода есть только в окончании.
Поглощенный ум создает то, над чем он трудится. Это может оказаться телега или реактивный самолет. Мы можем думать, что мы глупы, и тогда мы глупы. Мы можем думать, что мы бог, и тогда мы – это наше собственное представление: «я – это то-то».
«Но, конечно, лучше быть поглощенным божественными вещами, чем светскими, разве не так?»
Мы являемся тем, что мы думаем. Но важно именно понимание процесса мысли, а не то, о чем мы думаем. Думаем ли мы о боге или о выпивке, неважно. Каждый имеет свой собственный результат, но в обоих случаях мысль занята своей собственной самопроекцией. Идеи, идеалы, цели и тому подобное – это все проекции или распространения мысли. Быть поглощенным своими собственными проекциями на любом уровне означает поклоняться своему эго. Эго с заглавной буквы «Э» – это все еще проекция мысли. Чем мысль поглощена, она тем и является, а то, чем она является, и есть нечто иное, как мысль. Поэтому важно понять процесс мысли.
Мысль – это отклик на вызов жизни, не так ли? Без этого вызова нет мысли. Процесс получения вызова и отклика на него – это опыт. А опыт, оформленный в слова, – это мысль. Опыт принадлежит не только прошлому, но также прошлому в соединении с настоящим, он есть сознательное, так же как и скрытое. Осадок опыта – это память, влияние, а отклик памяти, прошлого – это мысль.
«И что, это все, чем является мысль? Неужели нет ничего глубинного в мысли, кроме просто лишь отклика памяти?»
Мысль может действительно занимать место на различных уровнях, глупых и значительных, благородных и важных, но это все еще мысль, не так ли? Бог мысли принадлежит все-таки уму, слову. Мысль о боге – это не бог, это просто отклик памяти. Память длительна, и поэтому может казаться глубокой, но из-за самой ее структуры она никогда не сможет быть глубокой. Память может быть скрытой, не проявляться немедленно, но это не делает ее глубокой. Мысль никогда не может стать значимой или чем-нибудь большим, чем она есть. Мысль может придать себе большую ценность, но она остается мыслью. Когда ум поглощен своими собственным проекциями, он не покидает пределы мысли, он только принял новую роль, новое положение. Под этим прикрытием все еще находится мысль.
«Но как можно выйти за пределы мысли?»
Она же не точка, верно? Личность не может выйти за пределы мысли, поскольку личность или прилагающий усилия, является результатом мысли. При раскрытии мыслительного процесса, что является самопознанием, истина того, что есть, кладет конец процессу мысли. Суть того, что есть, нельзя найти ни в какой книге, древней или современной. То, что найдено, является словом, но не истиной.
«Тогда как найти истину?»
Нельзя найти ее. Усилие найти истину приводит к самоспроецированному результату, а такой результат не является истиной. Результат – это не суть, результат – это продолжение мысли, расширенной или спроецированной. Только, когда мысли заканчиваются, возникает истина. Не существует завершения мысли через принуждение, через дисциплину, через любую форму сопротивления. Умение слушать историю того, что есть, приведет к освобождению естественным путем. Именно истина освобождает, а не усилие стать свободным.