|
Ну уж нет, увольте! Тут честь панчаята поставлена на карту. Избави бог обращаться к чужакам! Собравшиеся завздыхали, пригорюнились. Улица медленно погружалась во тьму. В этот вечер никто из касты махто-земледельцев не зажигал огня… Да и кому придет в голову зажигать коптилку, когда на возвышении красуется новенький фонарь! На головы заправилам касты словно ушат холодной воды выплеснули: глава панчаята, секретарь и секутор сидят будто пришибленные, и слова от них не добьешься. А члены панчаята от стыда не знают, куда глаза девать. — Не простая это штука. Закапризничает — не сразу справишься, — громким шепотом протягивает кто-то с издевкой. Запыхавшись, подбегает подросток. — На улице раджпутов все со смеху покатываются, — еле переводя дыханье, сообщает он. — «Пусть, — говорят, — все ваши возьмут себя за уши да раз пять присядут перед фонарем — сразу же загорится!» У членов панчаята от страха совсем сердце уходит в пятки: «И почему б не посмеяться, если есть над чем?» Какой-то старик приносит еще одну новость: лавочник Рудаль Сах дал совет обращаться с фонарем еще осторожнее!.. На языке у Мунри — это дочка тетушки Гульри — так и вертится одна фраза, да как ее выскажешь в таком собрании? Ей-то давно известно, кто может наладить фонарь. Это их сосед — Годхан. Только есть тут одна заковычка: панчаят запретил всем членам касты общаться с ним. Дело в том, что мать Мунри обратилась в панчаят с жалобой на соседа — дескать, завидев ее дочь, Годхан тотчас же запевает песенку из какого-то нового фильма: Я полюбил тебя И потерял покой! Глава панчаята тотчас же отправляет к Годхану секутора. Секутор скоро возвращается и докладывает: — Годхан отказывается идти. «Что это, — говорит, — им взбрело? А если, — говорит, — что-нибудь сломается, опять, — говорит, — мне платить штраф?» Секутор вот-вот расплачется. — Уговорите как-нибудь Годхана! Откажется — завтра никому проходу на деревне не будет! — Дайте-ка я попробую уговорить его! — доносится голос тетушки Гульри. Старуха встает и степенно направляется к хижине Годхана. Через несколько минут она возвращается в сопровождении Годхана. У всех вырывается вздох облегчения. Среди всеобщего почтительного молчания Годхан принимается колдовать над фонарем. Жена главы панчаята прогоняет кошку, вертевшуюся около блюд со снедью. Запевала расправляет перья опахала. — А спирт есть? — спокойно спрашивает Годхан. — Без спирта не загорится. — 35 —
|