2— Ну вот что, душечка! — обрушилась однажды хозяйка на Менки. — Клянусь тебе, я к воде не прикоснусь, пока не выставлю тебя из дома, скотина рогатая! Сегодня Радхикадеби места себе не находила от злости. Распаляясь все сильнее и сильнее, она дошла до белого каления. Что ни слово, то злая брань, что ни слово — отборная ругань. В этот день произошло нечто в высшей степени неприятное, поэтому госпожа с самого утра была сильно не в духе. Встав с постели, Радхика пошла умываться и тут обнаружила, что куда-то делось золотое кольцо, которое она носила в носу. Это не сулило ничего хорошего! Когда теряется золотая вещь, дом покидает богиня Лакшми, на смену счастью и спокойствию приходят беды и напасти. К тому же сегодня четверг, как раз день Лакшми. Встревоженная Радхикадеби кликнула всех служанок и приказала им во что бы то ни стало отыскать кольцо. Три раза перетряхивали они всю постель, обшарили все комнаты, все дорожки, по которым утром прошла Радхика, — кольцо как в воду кануло. Долго сидела хозяйка мрачнее грозовой тучи. Наконец с тяжелым вздохом она подошла к изваянию божества и трижды поклонилась ему, сложив руки ладонь к ладони. «О мать Джогулаи, — мысленно обратилась Радхика к богине-покровительнице деревни, — сохрани нас и помилуй! Пусть не коснется беда моего дома!» Затем Радхика с хмурым видом отправилась чистить зубы. Водя в рассеянности палочкой[63], она нечаянно оцарапала до крови язык. Возвращаясь в комнаты, она споткнулась о порог и упала. — О боже мой! — вскричала в отчаянии Радхика. — Кто это сегодня с самого утра шлет на меня всякие напасти? За что? Я ведь никогда никому не делала зла. И в этот миг ей на глаза попалась Менки. — А ты куда смотрела, когда на ночь шкатулку с плевательницей ставила? — набросилась Радхика на служанку. — Куда могло кольцо деться, если не в постель упало? — Воля ваша, я ни в чем не виновата, — оправдывалась Менки. — Я хорошо помню, в постели ничего не было. Вы понапрасну придираетесь ко мне. Радхика терпеть не могла, когда ей возражали. Слова служанки окончательно вывели ее из себя. — Что ты сказала? — грозно спросила она, заскрежетав зубами. — Я понапрасну придираюсь к тебе? Много понимать о себе стала, тварь негодная! Не-ет, с прислугой нельзя обращаться ласково — сразу же на голову тебе сядет. Еще раз спрашиваю, куда могло деться кольцо? И предупреждаю тебя, мерзавка, если опять посмеешь перечить мне, ты об этом горько пожалеешь! — 131 —
|