|
назидание другим; все чаще предпринимаются попытки понять преступника, принять во внимание его наследственность, окружающую среду, врожденные пороки и изменить его скорее изнутри, нежели сломить снаружи. Если говорить о нашем взгляде на само общество в целом, то мы начинаем рассматривать сообщество, нацию или любое другое устойчивое человеческое объединение как живой организм, обладающий своим собственным субъективным бытием,тенденцией к росту и естественному развитию, которые он должен осуществить с предельной полнотой и совершенством. Вроде бы все хорошо: совершенно очевидны боvльшая просвещенность, подлинная глубина, мудрая гуманность этого нового взгляда на мир. Но равно очевидны и угроза ограничения нашего знания и опыта на этом новом пути, и опасность серьезных ошибок и заблуждений. Если мы посмотрим на новую попытку наций, продиктованную субъективными побуждениями или имперскими амбициями созна-тельно осуществить себя, и особенно на знаменательный эксперимент германского народа, движимого субъективным мотивом, то увидим источник вероятных ошибок. Первая опасность проистекает из самого исторического факта развития субъективистского века из индивидуалистического. Соответственно, первой чудовищной ошибкой была тенденция превратить заблуждение индивидуалистического эгоизма в более серьезное заблуждение эгоизма общественного. Индивид, ищущий закон своего существования, может быть уверен, что нашел его, только в том случае, если он ясно сознает две великие психологические истины и живет в согласии с этим ясным видением. Во-первых, эго и "я" - разные вещи; есть одно общее "я" вселенной, и душа является частицей этой универсальной Божественности. Осуществление индивида заключается не в предельном развитии его эгоистического интеллекта, витальной силы, физического здоровья и предельном удовлетворении его ментальных, эмоциональных и физических желаний, но в раскрытии божественного в нем до крайних пределов мудрости, силы, любви и универсальности, и в процессе этого раскрытия - высочайшей индивидуальной реализации всей возможной красоты и восторга сущест-вования. Воля к жизни, воля к власти, воля к знанию абсолютно оправданны, в их удовлетворении состоит истинный смысл нашего существования, и чрезмерно ограничивать или подавлять их - значит калечить наше существо и осушать или перекрывать источники жизни и роста. Но удовлетворение этих стремлений не должно быть эгоистическим - не по каким-либо причинам морального или религиозного характера, но просто потому, что таким образом удовлетворить их — 37 —
|