Слово как физиологический и лечебный фактор

Более углубленные исследования в этом направлении были в даль­нейшем проведены Д. И. Шатенштейном (1935). Теоретическая и прак­тическая значимость этих данных состоит в том, что они лишний раз подтверждают влияние коры мозга на процессы газообмена, чему, как известно, посвящены специальные исследования Р. П. Ольнянской (1950). Они подчеркивают важную роль внушающего воздействия на некоторых лиц одних только суждений о «легкости» или, наоборот, «трудности» (тяжести) выполняемой работы. Эти данные подтверждают слова И. П. Павлова: «Факт, что гипнотизируемому можно внушить все

противоположное действительности и вызвать реакцию, прямо противо­положную действительным раздражениям». «Без натяжки, — говорит он дальше, — можно было бы понять как парадоксальную фазу в состоя­нии нервной системы, когда слабые раздражения имеют больший раз­дражающий эффект, чем сильные». «Можно представить себе, что она же (т. е. парадоксальная фаза. — К. П.) дает себя знать в тех нормаль­ных людях, которые больше поддаются влиянию слов, чем фактов окру­жающей действительности» '. Вместе с тем И. П. Павлов подчеркивал, что существенный признак высшей нервной деятельности состоит имен­но в том, что бесчисленные сигнальные раздражители при определен­ных условиях меняют свое физиологическое действие.

Какие же физиологические механизмы лежат в основе такого рода извращенных реакций на воздействие безусловных раздражителей (в наших примерах — стука, холода, тяжести груза или же химиче­ских— нашатырного спирта, алкоголя)?

Можно думать, что здесь создаваемый речевым внушением мощный очаг возбуждения не только затормаживает (путем отрицатель­ной индукции) следы прошлого опыта, сохранившиеся в коре мозга или подкорке от реального воздействия в прошлом данного физического или химического агента, но одновременно с этим оживляет те следовые ре­акции, какие сохранились от прямого воздействия положительного раз­дражителя, названного в словах внушения (например, в слове «теплое» при действительном воздействии холода). Это и ведет « реальному прояв­лению всех физиологических компонентов внушаемого состояния или переживания.

Вместе с тем сам указанный выше процесс индукционного тормо­жения следов прошлого опыта в свою очередь положительно индуци­рует очаг возбуждения, создаваемый словами внушения, что еще более усиливает действие последнего.

Именно этим вызванным словами внушения торможением одних следовых реакций и оживлением других и обусловлена реализация вну­шения (например, что выпита вода, в то время как в действительности был выпит алкоголь или, наоборот, что выпит алкоголь, в то время как в действительности была вода).