Человек - оркестр

За подобной – чрезмерной – характерностью двигатель­ной экспрессии стоит недостаточное разнообразие и способов поведения в ситуациях общения, поскольку само "отлившее­ся" в однозначный пластический рисунок тело является "про­дуктом" повторения однотипных реакций, постепенно оформ­ляющих даже анатомическую фактуру. Один из наиболее пло­дотворных путей интерпретации телесно-пластических осо­бенностей – та же "функциональная физиогномика", о кото­рой речь уже шла. (Проблемы и трудности, связанные с непов­торимостью индивидуального опыта, будут такими же и даже более выраженными, поскольку тело осознается и читается менее дифференцирование), чем лицо).

Примером такого перевода устойчивых психологических особенностей на "язык тела"[7] может служить запись учебного занятия С.М.Эйзенштейна со студентами ГИКа:

« – Конкретно – какие две решающие черты будут сопут­ствовать характерности челюсти вашего тупого упрямца?

С мест: – Уши. Глаза. Губы. Скулы.

– Губы больше всего.

– Нос.

– Если подходить к вопросу, как вы подходите, – проще взять анатомический атлас и подряд читать все признаки. Авось нарвешься на правильное! Не надо так подходить. Опять и опять надо себе представить упрямца. Больше того – надо на мгновение стать упрямцем. Стать упрямцем. "Стать" – в первичном смысле этого термина: "занять положение", "сто­ять" так, как стал бы стоять предельно упрямый человек. При­нять его стойку. Упереть челюсть в грудь – и куда направить всю энергию стойки? В слегка наклоненный...

С места: – Лоб.

– "Упершись лбом". Но что "давит" на этот лоб? Что при­дает ему бодливый упор? Конечно, стойка в целом, начиная с упора ног, но решающей мускульной передачей напора и амор­тизатором встречного лобового удара будет что?

С места: – Шея!

Рассмотрим некоторые аспекты осанки и походки человека, про которого можно было бы сказать вслед за A.Lowen, что он "крепко стоит на ногах" – не так, правда, крепко, как "упря­мец" Эйзенштейна.

Первое, что бросается в глаза, – заметный и ничем не оправданный наклон вперед. И – тя­жесть, особенно заметная из-за этого наклона: тя­жело повисшие несколько вперед руки, тяжелые плечи, крестец; скругленная как бы под грузом спи­на. Это отдаленно напоминает боксерскую стойку, но без ее "пружинок" и поворотливости, – так сказать, "стойку на века". Тело тяжело стремится в наступление, как бы таранит верхней половиной какую-то цель – которая, впрочем, может быть давно потеряна, забыта. Ноги вынуждены догонять вечно опережающий их верх, шаг широкий и тоже тяжелый. Если выбирать сравнения в мире экзоти­ческой фауны, то такая тяжесть имеет отношение не к бегемоту, а к носорогу: шаг энергичный, нога с силой выбрасывается от бедра и плотно, с очень короткой, но заметной "точкой" ставится на зем­лю, впечатываясь в нее. (Кстати, в реальном почер­ке – ручкой по бумаге – у такого человека часто обнаруживаются нажим, монотонность, стремле­ние подчеркивать и выделять знаками препинания; в особенности жирны и отчетливы будут как раз точки.) Из-за этих "точек" походка неплавная, со­стоит из отчетливых тактов-шагов.