|
– Ты хочешь сказать, что сегодня тридцать восемь лет, как мы женаты? – Да, мой господин. – О-ля-ля! Как быстро бежит время! – Ты мог бы добавить «рядом с тобой»… Мне было бы чертовски приятно! – Ты же прекрасно знаешь, что я не мастер декламировать все эти слащавые глупости, которые так нравятся женщинам. – О, да! Я знаю это уже тридцать восемь лет. Ты даже ни разу не сказал мне «я люблю тебя»! – Слушай, могла бы догадаться, что раз я живу с тобой больше трети века, значит ты мне небезразлична. – Иногда я говорю себе, что это только привычка. А иногда – что со мной так замечательно, что ты никогда не встречал никого лучше. – Меня восхищает твоя скромность. – Заметь, однажды мы чуть не развелись. – По твоей вине! – Ну и скотина!.. Ведь это ТЫ… Мужчина наклоняется и прикладывает вам палец к губам. – Вспомни! Мы поклялись никогда больше об этом не говорить. – Ты прав. Прости. Это жуткая драма для вас с мужем. Пропасть, вас разделяющая. Тема жестоких громких споров с криками, оскорблениями и даже (о, стыд!) с битьем посуды. У вас разные политические взгляды. А ваш Великий Мачо этого не выносит. Супруга, по его мнению, должна думать и голосовать как он, Глава Семьи. Сопротивление такой старой яростной феминистки, как вы, выводит его из себя. Дни избирательных кампаний были в вашей семье днями кризиса, который и не снился миру политики. Вы взаимно обзывали друг друга социалистом в заячьей шкуре, грязным крайне-правым фашистом, крипто-коммунистическим мусором, низким аристо-буржуазным выкормышем (это о вас), сортирным троцкистом и интеллигентно-похотливой коброй. Однажды, не сумев настоять, чтобы вы голосовали за ЕГО кандидата в президенты Республики, Мужчина начал угрожать, что убьет вас. Вы сбежали к одной из своих сестер. Мужчина подал на развод. Эмоции в семье дошли до предела. Ваши дочери, истекая слезами, после бесконечных походов от отца к матери, мольбы и всхлипываний, сумели добиться вашего примирения (вам уже начали надоедать ночевки на диване у сестры). Они заставили вас поклясться их юными головками, что вы никогда больше не будете говорить о политике. Вы сдержали эту клятву. Не без труда. Конец репликам, достойным «Кафэ де Коммерс» во время телевизионных новостей. «Такой-то – мошенник», «Сякой-то – гниль», «А Этот вообще, осел». Конец комментариям колонки редактора ваших обожаемых журналов (каждый подписан на свой). Конец голосованиям в одном участке. С тех пор Мужчина опускает свой бюллетень в Париже, а вы в Мустуссу. — 90 —
|