Психика онкобольного — это ворота к его телу. Если они закрыты, я топчусь у них и молю Бога, чтобы они открылись. Ломиться в физическое тело онкобольно­го вопреки его психической готовности к взаимодействию — значит обрекать себя на неудачу, а больного на неверие в выздоровление.

Когда сознание онкобольного открывается доверием ко мне, я становлюсь настоящим деспотом и ставлю перед ним такие задачи, которые здоровым не под силу.

«На работе говорят, что вид у меня цветущий», — как-то написала Людмила.

Это была уже не та больная, что раньше, и не тот человек. Ее можно было выводить на новый уровень самосовершенствования — биоинформационный.

Не подумай, что я ставлю такие задачи от нечего делать или ради собственного фанатизма в парапсихологии.

Приобщение больного к биоэнергетике расширяет диапазон его возможнос­тей. Нередко тяжелые больные, не избавившись по-настоящему от собственного заболевания, начинают помогать близким, затем знакомым, а при хорошей поста­новке обучения, кому угодно.

Пример из практики.

Погорельская Галина* (43 года) из Киева с тяжелой формой саркомы бедра (инвалид 1 группы), после безуспешного лечения интенсивным облучением, была определена медициной в категорию «безнадежных». Жизни ей отвели врачи край­не мало. Несмотря на невыносимую боль, от предложенных наркотиков больная отказалась. Для меня это неплохой сигнал — подсознание больной что-то «вына-

* Биографические данные подлинные.