«Перестали слоиться и отросли ногти, меньше стали выпадать волосы...»

Первые успехи в лечении «работали» на нас обоих: меня воодушевляли на дальнейшие действия, ей открывали путь к самоутверждению.

«Верю, что мы победим болезнь. Я могу ее преодолеть только с Вашей помощью».

Моя роль в выздоровлении больной ею преувеличена. Над выполнением методики восстановления организма ей приходилось работать самостоятельно. Мои наезды в Подмосковье были редкими: 1-2 раза в год. Но зато мои рекомендации ложились в благоприятную почву ее исполнительности.

Факт самолечения онкобольного должен представлять не меньший интерес для науки, чем факт лечения рака в онкоцентре. Вызывает недоумение, когда отдельные ученые от медицины позволяют себе грозные оклики и даже угрозу в адрес тех, кго это себе позволяет. Некоторые из них готовы ринуться в атаку на противников лекарственной терапии.

Академик АМН Украины Исаак Трахтенберг пишет*: «Наряду с профессиональным развенчанием целительства как недопустимой и опасной для здоровья человека формой «врачевания», незамедлительно следует провести правовую регламентацию».

* Еженедельник «Зеркало недели» №1 (325), 2001 г.

Учу жить без лекарств513

Этого академику показалось недостаточно, и он требует «возмещения ущерба, нанесенного больным вследствие самодеятельного врачевания».

Не от добра подобные заявления, от недопонимания ситуации. Лечите в официальных клиниках, уважаемый академик, как следует, и в альтернативном лечении у больных нужда отпадет.

А пока, извините...

Избавление от рака реально при хорошей организации самолечения-по индивидуальной методике. Говорить о заочном самолечении онкобольных еще рано, а о полузаочном (периодически контролируемом) — подумать не грех. Это перспектива, о которой я могу говорить пока лишь с Тобой. Кто не прошел пути, пройденного нами, вряд ли смогут понять это.

Чтобы сделать онкобольного здоровым, мало улучшить его физическое состояние. При раке всегда в дефиците психическое равновесие. Больному необходимо избавиться от мешающих лечению привычек, отдельных черт характера, взглядов на жизнь.

Людмиле мешала излишняя жалость ко всем: детям, родителям, знакомым и незнакомым. Она была излишне мнительной и доверчивой к услышанной информации. Привести все это в природно-необходимое равновесие можно только методами пси- и биовоздействия.

«Исчезла жалость, раньше жалела всех. Появилось убедительное ощущение, что я изменилась. Мать при встрече долго смотрела на меня, а потом спросила: "Когда ты стала такой?"»

— 486 —