|
«Живу, — подумал я. — Баба Аня только наяву так бранится». И на мгновение успокоился. Но вопрос — что произошло? — остался для меня открытым. Что так переполошило стариков? Она накрыла на стол и позвала меня: — Идем, поешь. Да ложись обратно в кровать, пока дед топит баню. Подошла ко мне, подхватила под плечо и говорит: — Шагай давай, да на меня опирайся. Я медленно перетаскивал ноги — они меня не слушались. Доплелся до стола и сел на табуретку. Баба Аня подала мне тарелку гречневой каши и кусок мяса. — Набирайся сил, тебе они сейчас понадобятся. Я стал есть, а она села за стол и смотрит на меня, улыбаясь, а в глазах боль. Я поел и попросил: — Баба Аня, расскажи, что произошло, почему я не могу управлять ногами и вы — сами не свои? — Что, что... Ты можешь помолчать? — Могу, — буркнул я и, опираясь на бабу Аню, поплелся на кровать. Лежа, стал вспоминать, что произошло. Да заснул. Проснулся от голоса деда: — Постреленыш, вставай, баня истоплена. Я сел на край кровати и почувствовал дикую, обжигающую боль в ногах — аж заорал. Дед засмеялся и заплясал. — Все хорошо! Не бойся, сейчас в бане все уберем, а пока терпи. Сам меня взял на руки и понес в баню. Там уже была баба Аня. Меня раздели и усадили в парилке. Дед проговорил: — Пока разогревайся, а я пошел за внутренним жиром барсука. Прошло немного времени, дед вернулся и запарил дубовый веник с травами. Парилку окутал запах дубового веника и трав. С меня пошел пот градом. Дед положил меня на живот и стал парить веником, а сам говорит: — Раньше женщины рожали в бане, и, вообще, баня — это священное место. Здесь хворь выводят, и дите приходит тоже здесь. У меня пошла дрожь по телу. И дед обрадовался. — Молодец! Молодец! Выгоняй ее, выгоняй! Дед прохаживался веником по всему телу — распарил меня, а потом облил холодной водой. Боль в ногах стала утихать. Дед взял меня на руки и вынес из парилки. — Немного отдохни... Баба Аня стала растирать мне ноги. Немного погодя, дед снова занес меня в парилку и посадил на полок. — Разогревайся пока, а я принесу тебе чай. — 102 —
|