|
[Пишу] с самыми лучшими пожеланиями Ивану Павловичу и Людмиле Степановне и желанием рассказать вам, как я докатился до такой жизни, что я в дружбе с вами и что мои стихи, маленького по физическим и интеллектуальным меркам человечка, печатаются в книгах известного ученого, профессора и академика, что в принципе невозможно в современном, дошедшем до крайней степени растления и безнравственности мире. От рождения и до 23 лет я был совершенно здоровым, физически крепким человеком. Я всегда хорошо учился и в школе, и в техникуме, а в институте, после армии, даже умудрился быть студентом-отличником. Но уже на втором курсе появились головные боли, да такие, что я вынужден был оставить учебу и всякий умственный труд на последующие 20 лет, и в этом году у меня 50-летний юбилей головной боли. За эти 20 лет я стал тяжелобольным человеком с двумя язвами в желудке, радикулитом, неврозами и пр. От избытка принимаемых медикаментов по голеням пошли язвы, а на 40-м году жизни попал в аварию и получил черепно-мозговую травму с сотрясением головного мозга. Целый год лечили меня то в городской, то в областной больницах, что привело к усугублению всех моих болячек, однако воля к жизни взяла верх и я пошел на поправку, отпустив бороду и усы, чтобы скрыть под ними следы моего измождения. Перед моим домом большая поляна с разнотравьем. Чуть-чуть при- окрепнув, я выкосил на ней траву, напевая пришедшие на ум строчки: Звон косы, как музыка из детства, Продолжает память ворошить, И на свете нет такого средства, Чтоб могло те звуки заглушить. Под косой трава в валки ложится, Пряный запах голову кружит, А коса взлетает, словно птица, И роса на солнышке блестит. Мысль моя, конечно ж, не новинка, Было так всегда и будет впредь: Вырастает каждая травинка, Чтоб во имя жизни умереть. Когда сено высохло, я пошел сгребать его, и на тот момент по тротуару, в 1 0 м от меня, проходила старушка и, обращаясь ко мне, сказала: «Мне сегодня во сне было видение: я увидела мужчину с бородой, сгребающего сено, и услышала голос, говорящий: если увидишь днем такого мужчину, то он будет долго жить. Вот я и вижу тебя». Я ответил ей, что из 40 прожитых мною лет 20 из них я болею, могу ли я долго жить? На что она, не раздумывая, ответила: «Все пройдет, и будешь ты жить 145 лет». И тут я — воинствующий атеист — впервые в жизни сказал: «Ну дай Бог». Старушка, уже собравшаяся продолжить путь, снова остановилась и сказала: «Он и даст!» И Он дал мне сначала Ивана Сергеевича Добрыднева — биолога с университетским образованием и правом медицинской практики, — который более полувека занимался траволечением (в 43 года я начал писать серьезные стихи и песни), а потом и вас, Иван Павлович, — трибуна здорового образа жизни, известного ученого, умеющего сложные физиологические процессы, протекающие в нашем организме, изложить простым, доступным всем языком. Мне повезло быть учеником и пациентом таких учителей. — 305 —
|