Новые алгоритмы многомерной медицины

Жизнь преподносила свои «сюрпризы». В 1994 году тяжело заболел мой единственный младший брат Женик. Опухоль головного мозга. Несколько лет безуспешного лечения, несколько операций и преждевременная смерть в 35 лет. В те годы я впервые столкнулся с экстрасенсами и колдунами, но они ничего сделать не смогли. Когда близкие друзья брата рассказывали, что на кладбище нашли его фотографию, что причиной болезни является «порча» – ни я, ни родители не воспринимали это всерьез. Мы верили в официальную медицину, но врачи так и не смогли определить причину возникновения заболевания. Спасти брата они также не смогли. Большой вклад в изменение моего мировоззрения внесли теща и жена, но они только подготовили почву. Кардинально мое мировоззрение смогла поменять только Людмила Григорьевна.

Первая встреча

Во время нашей первой встречи я спросил у нее: «В Москве больше трех тысяч издательств, к кому Вы уже обращались по поводу издания своей новой книги?». «Ни к кому, я пришла именно к Вам», – был ее неожиданный ответ. Мое природное любопытство было задето: «Почему Вы пришли именно ко мне?», – спросил я. Ее ответ еще больше удивил меня: «Мне на Вас указали «Высшие Силы», и свою книгу я хочу издать именно у Вас». Для меня «Высшие Силы» по‑прежнему ассоциировались с Кремлем или, в крайнем случае, с Белым домом или Старой площадью. Я поинтересовался, кто и как там указал на меня. И тут мне стало совсем не по себе. Людмила Григорьевна достала из сумочки футляр для очков, а оттуда… вместо очков я увидел в ее руках МАЯТНИК! Возникла непростая ситуация, по‑видимому, Людмила Григорьевна по моему лицу поняла, что я был несколько ошарашен. Тем не менее, она отступать не стала, а просто объяснила, что с помощью такого простого «прибора» можно получить ответ на множество вопросов… и, в частности, «Высшие Небесные Силы» именно с помощью «маятника» указали ей на меня. Она хотела продолжить, но, думаю, увидев, что со мной что‑то происходит, замолчала…

Я же в это время уже думал о другом. С не вполне нормальными людьми или, проще говоря, «психами», мне напрямую не приходилось сталкиваться. «Вот, – думаю, – наконец‑то “повезло”. А с первого взгляда выглядела нормально… Что же мне теперь делать?» Людмила Григорьевна, кажется, прочитала мои мысли и как бы невзначай стала говорить о науке. Оказывается, она, как и я, профессиональный радиофизик, только она кандидат технических, а я физико‑математических наук. У нее прекрасное образование, она закончила Московский энергетический институт и всю жизнь занималась наукой в одном из серьезных «почтовых ящиков» Москвы. Чем больше она рассказывала о своих научных разработках, тем больше опять начинала казаться вполне нормальной. В голове у меня произошло некоторое «раздвоение». Как человек она мне, несомненно, нравилась, но что делать с «маятником» и ее проектом новой книги?