Азбука жизни

Итак, первый закон избавления от «кукол-мукол» гласит: я больше с этими людьми не общаюсь, не советуюсь, не прошу помощи, не рассказываю о своих делах, не жалуюсь и не делюсь планами.

Второй закон на слу­чай, если они сами на меня выходят: заканчиваю общение (непосредственное или по телефону) пер­вым. Для этого я начинаю разговор с того, что сразу объявляю, что мне некогда, чем подвожу черту и обрезаю протянутые ко мне невидимые нити-присоски.

Самое важное, что без избавления от этих людей о продвижении вперед не стоит даже мечтать, а вто­рое — эти люди были мне очень близкими, на них я не мог даже бросить мысли тень и вообразить, чем они являются для меня в истинном свете.

• Благословляю себя общаться с людьми, не покидая своего внутреннего центра!
• Благословляю себя воспринимать и лестные, и неприятные слова в свой адрес так, будто это относится не ко мне, а к другому человеку!
• Благословляю себя решительно избавиться от «кукол-мукол»!

Мусорная корзина

Мусорная корзина! Вот на что похож я в прежней жизни! В нее каждый, кто хотел, мог бросать всякий хлам, а я потом должен был жить с ним и переваривать его. Никогда не подозревал, что самая большая трудность в изменении своей жизни заключается не в том, чтобы найти в себе божье зерно истины, развить его и материализовать, а в том, что многие связи, которыми я оброс, не дадут мне этого сделать.

Никогда не думал, что я так крепко врос в эти путы. Я не замечал их попросту ранее, ибо не пытался никуда двигаться. Честно говоря, я даже дорожил ими, ведь в общении с людьми, к которым я привязан, я находил, как бы, успокоение, как бы, поддержку, как бы, сочувствие.

Это было, как бы, моей жизнью, моим обществом, в которое я нес свои радости и тревоги, планы на будущее и просил совета. Однако, я старался не замечать некоторых последствий такого общения и гнал от себя всякие сомнительные мысли.

Теперь я могу себе прямо признаться (ведь я не желаю воз­вращаться назад!), что всегда после таких встреч и разговоров чувствовал себя усталым, истощенным и разбитым. Я становился кладбищем дурной пустоты, которая безраздельно и мучительно воцарялась в моем существе.

Происходило своего рода заболевание, и потом нужно было время, чтобы восстановить свои силы и вернуть прежнее настроение. Затем всё повто­рялось сызнова: я бежал к близким людям, чтобы найти там поддержку, а оказывалось, что я был своеобразной губкой, впитывавшей людские пробле­мы.