|
Однако было бы несправедливо приуменьшать .способности в такого рода деятельности Атмосферной цивилизации Мир, Парижская Коммуна, рухнувшие доминионы и колонии, восставшая Куба, Россия в 1917 г. и т.д. Перечень можно продолжить, но я думаю не имеет смысла. И так все ясно. Национально-освободительное движение на счету Мира, поработительные и захватнические войны на совести противоположной стороны. Истоки таких разных политических направлений лежат в специфике самого интеллекта, разумной основы всего живущего. Борьба добра и зла приемлема и разрешена свыше. Человек осознает себя ее участником, ориентируется, примыкает к той или другой стороне. Путь выбран - - остается только совершенствоваться и упражняться. Стихийных волнений, воин и катаклизм не бывает, время от времени в человеческом обществе обязаны скрещиваться шпаги, на сторону добра должны переходить все новые и новые силы. Зло напористо, тяготеет к количеству, и чтобы жизнь продолжалась, ему нужно давать бой. Само по себе оно нежизнеспособно, но из него должно быть выбрано все, что способно идти вперед по развитию. Экстремальные условия помогают это сделать, как нельзя лучше. Один еще больше паскудится, другой освящается и очищается. Пути Господний исповедимы. Много ли на земле спокойных мест? Мало, но есть. И разве их жители кого-то опередили в прогрессе? Стали умнее нас? Пошли дальше? Ничуть не бывало. Больше волнений, больше жизни. Быстрее постигается и больше познается. В прошлом изолированные, отрезанные террито-рии не смогли устоять против европейских пушек, не осилили натиска чужеземной культуры. Жестокие местные обычаи становились опасными не только для земной жизни, но и для духовной. Растущее эфирное население не могло более выходить к рождению в эти регионы, местные нравы способствовали деградации. Обществу не свойственна была классовая борьба, волнения и восстания; демократизация не касалась его устоев. Прогрессивные силы не формировались и потому были не повинны в канибализме и живодерстве. Что страшнее? Поедание человеческого тела или снятие с него скальпа? Можно ли считать нормальным, с точки зрения человеческой морали, такие обычаи? Хорошо рассуждать со стороны, но когда решался бы вопрос, куда идти родиться, на какую территорию, то подавляющее большинство из нас, предпочли бы общество, способное к демократическим преобразованиям. Время изолированных территорий кончилось, роль сыграна, урожай собран. Всему свое время. А теперь посмотрим, что стояло за такой изоляцией, что там значилось за тем забором? Может, обособленные материки не случайность? Не просто экзотика? Видимо это так. Мы из разных миров, разных животных; одни все хватают на лету, другие двигаются медленно, часть нас — жестоки, другие — добродушны и мягки. Чтобы нас вырастить и воспитать, требовалось вначале разбить на категории, близкие виды и выдавать к рождению обособленно. Наши звериные инстинкты прививать всем без исключения не годилось, Потомство людей от хищных животных вряд ли быстро освободилось от привычек поедать себе подобных. Потомство людей от животных, любящих играть со своими жертвами, вряд ли быстро избавилось от садизма. Только; очеловеченных, обструганных и обтесанных нас можно было соединять вместе, селить и выдавать к рождению. И только с этих пор мы стали странствовать по планете то в одном племени, то в другом, поочередно изучая язык, нравы, обычаи себе подобных. И от того-то, что рождались мы во всех уголках планеты и что перехожена нами каждая пять земли, человек в любом ее месте должен чувствовать себя в родной стихии, не уподобляться пришельцу или хозяину. У этой земли один владелец — Космос. Мы всего-навсего с ее праха, и временные поселенцы. Завоевателю и опустошителю гарантировалось в будущей жизни сделанное им же пепелище, И когда-то в покоренном и подвластном народе, а позднее, в его собственном и родном, предстоит расхлебать содеянное зло, застроить пепелище,начать борьбу за освобождение. Все своими руками. Жестокий, бесчеловечный рабовладелец в последующих жизнях станет рабом у таких же, как и он сам. — 104 —
|