|
А потом узрел Лао Лиань странную, длинную телом собаку. И охватило его никогда не испытанное им доселе чувство. Чувство, что приближается он к чему-то определенному, не видя, не слыша и не чуя еще. Только в сновидениях переживал он нечто подобное. Неужто столь утомлен он? И стоит уже на пороге сна? Трава раздвинулась, и вышел Лао Лиань на поляну. Но была та поляна необычна по сути своей. Трава на ней казалась примятой в диаметре четырех кен. А в центре ее стояло нечто. Носилки. Были они из дерева темного, без лакировки, удерживали их серебряные шарниры и украшения в стиле Too, где маленькие драконы и фениксы то ли в битве схватились, то ли в танце сошлись. В империи властвовал закон, что лишь высшая знать, придворные чиновники или посланники микадо имеют право на использование подобного средства передвижения. Все прочие должны были ходить пешком, скакать на лошадях или же отправляться в путь на телегах, волами запряженных. Но не было нигде видно хозяина. Был ли это благородный путник? Вгляделся пристальнее Лао Лиань. Не касались носилки земли, словно держали их на весу сильнейшие носильщики. Но не было видно и их. Ничто – ни человек, ни зверь – не несло эти носилки. Они парили свободно в теплом воздухе летней ночи. Лао Лиань обежал носилки со всех сторон. Нет ничего. Ни колес, ни укрытых каких подпор. «Значит, – решил так юный храбрец, – иоокай». Не было у него под рукой никакого средства для защиты и борьбы. Новые амулеты оставил Лао Лиань Тацуроо. И не смог он бежать прочь. Медленно открылась дверца. Пространство носилок было погружено во тьму. Что-то переливалось внутри, но не огонь то был и не отражение звездного света. – Далеко не все, что кормится тьмой, есть иоокай, – произнес голос. Был он мужским и безвозрастным. Сошла из носилок тень. В первое мгновение ее окружала сияющая аура мрака, живая и трепещущая, но затем сделалась она слабее. Одежды тени не были совсем черны. Серебряная борода походила на дорогое украшение. Заволновался Лао Лиань. – Не хотел я побеспокоить вас, почтенный, – сказал он. С безумно колотящимся сердцем кинул Лао Лиань украдкой взгляд в носилки и тут же пожалел, что сделал это. Обитал в носилках свет бесцветный, завивался он в спирали, образовывал тысячи симметричных и асимметричных рисунков. – Ты вовсе не мешаешь мне, юный храбрец, – проговорила тень благосклонно. – Ты был неподалеку, и я позвал тебя. Я должен сказать тебе нечто важное. Это не приказ, это лишь зов, подобный совету лучшего друга. Ведь узнал ты меня? — 37 —
|