Здоровье и долголетие. Исцеляющие методы В.В. Караваева

– Ордена не хватает, – отреагировал я.

– Какого? – поинтересовалась сестра.

– Святого Георгия.

Мною владела Тэффи. Я вспоминал и вспоминал перлы из ее романа, не такого уж длинного. И этим занимался и днем и ночью.

Что‑то в этом романе было такое, что заставляло переосмыслить собственную жизнь. У меня самого дальние родичи были белые офицеры, может быть заговорила генетическая память? Чтобы восстановить политическое равновесие со своей семьей, скажу, что среди родни у меня были и красные командиры.

Помните у Ленина: «Как нам реорганизовать Рабкрин?» Так и у меня в больнице была одна мысль: «Как нам обустроить Россию?» Звучит вполне помпезно. Я даже, в порыве, хотел было врачу посоветовать почитать роман Тэффи, но вовремя спохватился, вспомнив о палтусе.

Вот как бывает: сделаешь неверный шаг, напишешь книгу не так – и вся жизнь наперекосяк. Может я и преувеличиваю насчет книги. Вот Тэффи свою книгу написала вдали от родины. Какая книга! А кто ее читал? Я думаю, что у демократов современных кишка тонка ее читать. Сразу видно будет, откуда ноги растут. Демократы наши в массе своей бывшие коммунисты. Ленина из Мавзолея вынести и похоронить по‑человечески не могут…

Опять я сбиваюсь на политику, а не хотелось бы. Видно так устроен человек – не может он жить изолированно в своем мирке, даже пользуясь системой Караваева… Это все равно что Ленин забальзамированный. Человеку требуется общение с себе подобными.

Оправдание простое: «Судьбы страны похожи на судьбы людей».

Покинув больничный покой, домой удалился

Из больницы не выпускали, даже дойти до ближайшего ларька нельзя – купить лаваш там или что‑либо в этом роде. Три яблока, взятые мною, были уже давно сгрызаны.

Пришлось мне через какое‑то время бежать из больницы. Ситуация осложнялось тем, что меня совсем закололи. Сначала капельница: антибиотики, противогрибковое, антивирусное лечение, затем уколы: пенициллин в известное место.

Последний укол попал в то же самое место, что и предыдущий. Он и решил дело: ни сесть, ни прилечь; боль и температура. Известное место от этих уколов стало просто каменным. Я написал отказную: «врачей не виню, претензий не имею, с последствиями ознакомлен…» и покинул больницу, не долечившись. Знакомый врач, сделав мне небольшой надрез скальпелем на зашитой шее, вручил кучу одноразовых шприцев, антибактериальную мазь и кучу стерильных марлевых салфеток и бинтов…

– Будешь снимать иголку со шприца, вот сюда мазь выдавишь; поршнем подожмешь, чтоб только воздуху не было; вводи в ранку и впрыскивай перед зеркалом, чтобы внутрь попало, а не сверху по коже растеклось, и тут же салфеткой стерильной закрывай, чтоб не вытекло, и бинтуй шею потуже… – инструктировал он меня.