|
2. Когда и что навело меня на идею закалки? С раннего детства я был очень впечатлительным и любознательным ко всей природе, ко всей окружающей жизни и страшно до слез жалел людей, особенно бедных. Я видел вокруг себя, как люди болеют, страдают и умирают до времени, потому что они не имеют средств и умения сопротивляться природе, ее страшным силам: холоду и болезням. Еще когда мне было 7 лет, и дедушка мой на моих глазах упал и погиб от вихря в степи, по мне вместе с горем и страхом зародилось и загорелось зернышко идеи необходимости познания природы и самозащиты от нес. С тех пор это зернышко где-то росло во мне и не давало мил покою. Болезнь и гибель людей во время холеры в 1913 году и асе, что я продолжал видеть кругом себя в жизни, не давало мне забыть про него, питало и возбуждало во мне зернышко. Не было почвы и садовода. Здесь и далее текст подчеркнут П.К. Ивановым. (…) — слова, вставленные редактором. (Для облегчения восприятия текста также вставлены некоторые знаки пунктуации). Я чувствовал (в) себе силы быть для народа героем, но мне место и ходу учиться я не знал, как применить свои силы за людей против природы. Меня учила сама жизнь и я сам. Моя идея не только выросла, но она раскрылась для меня ясно только на практике жизни. В 1933 году зимою я увидел одного человека, что он ходит без шапки и не боится морозов, простуд и болезней. Меня вдруг озарила мысль, что человек закаленный может не бояться природы, в самом человеке есть силы сопротивляться природе, и что эти силы и я, и каждый человек может и должен иметь и развивать еще дальше. Эта мысль день и ночь стучалась в мою голову, и вот однажды в 1934 году, когда я сидел ночью за книгами и на мгновение забылся от усталости, я увидел во сне прекрасного вида человека, который смело шел по снегу совсем обнаженным. От этой картины я пробудился весь возбужденный, и этот образ стал для меня примером и целью. В этом же году еще в одном взволнованном и ярком cue проявилась скрытая работа моей мысли. Сон этот такой: я видел, что я влез один на край большой скирды, которая стояла на еще небывало не паханой целине и была сложена из чистых зерен пшеницы. И вот скирда поднялась другим своим концом, и зерно лавиной стало засыпать меня со всех сторон. Но я, не погиб под ним, а в конце концов оказался, на чистой вершине целой горы драгоценных зерен. Я понял этот сон так: что скирда — природа, а зерна — это ее условия и силы, и они есть ее богатства, что если я смело пойду в природу, она обрушится на меня со всех сторон своими условиями и — силами, но они есть ее богатства, и я не погибну под ними, останусь на вершине целой огромной груды этих богатств природы как хозяин. — 68 —
|