Доктор Бадмаев. Тибетская медицина, царский двор, советская власть

«Почему газетные нападки самого злонамеренного свойства против врачебной науки Тибета... не охлаждают рвения лечиться по системе этой науки? Потому, что люди разных слоев общества, измученные болезнью, находят себе быструю помощь во врачебной науке Тибета. Сначала в силу необходимости, а потом из любви к ней они стали знакомиться с сущностью и с силой этой науки, которая, как всякая истина, оказалась ясной и доступной для пони­мания.

Врачебная наука Тибета при помощи анализа и синтеза еще тысячу лет тому назад завоевала себе славу; она учит сохранять здоровье, предупреждать заболевания, помогать себе и ближним при заболевании, учит понимать красоту здоровой жизни при разумном труде».

В предисловии к брошюре автор язвительно замечает:

«Отвечаю членам мед. совета лишь во имя науки и идеи.

Считаю долгом передать свое поистине святое наследие миру.

Забочусь о тех несчастных страждущих, которые благодаря только тибетской медицине получают и должны получать в будущем кра­соту — здоровье.

Мне лично — представителю этой науки — ничего не нужно...»

Во имя науки и идеи Бадмаев поступает не только как врач, но и как общественный деятель. И в этом качестве ему лично нужно было быть полезным России.

В зрелые годы, достигнув известности, Петр Александрович задумывает создать на Поклонной бурятскую школу с программой классической гимназии, ибо знает, что не так-то легко ребятишкам Бурятии попасть в единственную в Иркутске гимназию. Обычно, приняв решение, он тотчас приступал к его исполнению. Он пишет в Агу родным, чтобы они прислали в Петербург своих детей и детей своих знакомых — тех, кто пожелает учиться. Все содержа­ние и обучение в Петербурге он берет на себя.

Формально разрешение было получено, и вскоре школа начала функционировать. Из Аги, Читы, Забайкалья в Петербург потяну­лись бурятские дети. Среди них оказался, как потом выяснилось, будущий нарком здравоохранения Бурятии и будущий хамбала лама Гобоев — глава буддийской общины в СССР и на всем буд­дийском востоке.

Создав школу, Петр Александрович обратился в Министерство просвещения с просьбой, чтобы его школе предоставили статус государственной гимназии, а учителям ее шли чины и выслуга лет. «Гимназию буду содержать я! Мне важно другое: что государство одобряет мою идею...» — говорил он. Но бюрократы существовали и в ту эпоху, и в статусе было отказано.

Бадмаев учредил на восточном факультете университета, кото­рый кончал, две стипендии для инородцев. Когда в 70-е годы я был в Бурятии, на родине деда, кандидат исторических наук Жигжитжаб Доржиев подарил мне свою книжку, изданную Даль­невосточным научным центром Академии наук,— «Научное насле­дие Г. Ц. Цыбикова». (Цыбиков — бурят, знаменитый исследова­тель Тибета, профессор, писатель.) Автор книги сделал такую надпись: «Борису Сергеевичу — высокоуважаемому внуку агинского мудрого предка, который обучил Г. Цыбикова. Ж. Доржиев». «Муд­рый предок» — это Бадмаев, фамилию которого автор в те годы пред­почел не упоминать. А Цыбиков был стипендиатом Бадмаева.