|
Где мы? Эта тишина, это спокойствие так контрастируют с криками родов... Как будто мы ещё смущены и испытываем недоверие перед безболезненными родами, будто мир, безмятежность такого рождения застаёт нас врасплох. И теперь мы не решаемся заговорить. Однако, как бы ни была прекрасна эта тишина, это спокойствие, нас ждёт ещё большее восхищение. Теперь ребёнок покидает мать. Раз и навсегда. Они встретились, открыли себя друг для друга. Сейчас они должны разделиться. Новый шаг ребёнка по дороге к свободе. А теперь будем осторожны. Куда положить ребёнка? Как сделать, чтобы "отделение" ребёнка от тела матери не стало ни шоком, ни испугом, а радостью? На весы - грубые и холодные? Ни в коем случае! В салфетку, бельё? Как бы они ни были тонки, после нежного материнского лона всё покажется грубым. Тогда? Нечто похожее на материнскую нежность и любовь ребёнок может испытать в воде. Вернее вновь испытать. Вода выносила его, она его баюкала, ласкала, делала его лёгким, как птица. Купание подготовлено в маленькой ванне или баке. При температуре воды 38-39 градусов. Ребёнка берут и погружают в воду. Опять же, очень медленно. Как только малыш погружён, его вес исчезает. Исчезает его тело, которое только что его обременяло. Он плавает? Опять нематериален и лёгок. И свободен, как в те далёкие дни, когда он мог играть, двигаясь в своё удовольствие в бескрайнем океане. Его удивление и радость безграничны. Вернувшись в свою стихию, он забывает то, что только что покинул. Он забывает о матери. Он в неё вернулся! Это первое разделение, далёкое от того, чтобы стать разрывом, страхом, становится радостью, игрой. Руки, поддерживающие ребёнка в ванне, чувствуют, что ребёнок полностью доверился им. То, что могло порождать страх и напряжение, тает теперь, как снег под солнцем. Всё, что ещё может оставаться в теле малыша зажатым, напряжённым, застывшим начинает жить, двигаться. И - о чудо! Ребёнок широко открывает глаза. Этот первый взгляд незабываем. Эти огромные, внимательные, глубокие глаза спрашивают "Где я? Что со мной случилось? В них чувствуется такое внимание, удивление, столько вопросов, что это потрясает. Мы открываем, что без всякого сомнения, перед нами личность. Она была спрятана за страхом. Только ужас заставлял закрывать глаза. Мы видим (как будто это не было очевидным!), что рождение далеко от того, чтобы считаться началом, это лишь переход. И что это существо, что смотрит на нас, вопрошая, давно уже было личностью. Все, кто присутствовал при этих родах, кто видел, как открываются эти глаза, кто почувствовал тяжесть их вопросов, восклицали с наивной недоверчивостью и удивлением "Но... но это невозможно, он видит! Он "видит" не потому, что мы этого ждём, нет, конечно, новорождённый не умеет притворяться, как мы. — 24 —
|