Обитаемый человек

Переформирование интроективного “я”

Все описанное доказывает, что интроекция, которая так долго рассматривалась как враг “я”, также может работать на пользу формирования “я”. Интроективное “я”, рожденное от триады контакт — конфигурация — приспособление, может переродиться в новое “я”. С помощью той же триады, когда она пересматривается в процессе терапии, пациент получает новую точку зрения на собственное “я”.

Многие люди не поддаются терапии именно из-за навязанных другими людьми убеждений, наставлений, давления окружающих. Задача терапии состоит в том, чтобы восстановить интроективную триаду, если она атрофирована или сформирована неправильно. Я приведу случай, когда недостаток выбора стал причиной плохого контакта, слабого приспособления и непрочной конфигу­рации.

Аллан, мужчина сорока лет, рассказал, как его отец постоянно издевался над ним, дразнил и называл уродом. Под влиянием такой насильственной интроекции у него сформировалось “уродливое я”. У Аллана появилась настолько сильная тенденция обрывать любые контакты с людьми, что он стал испытывать острое чувство отверженности. Кроме того, он испытывал такой сильный интроективый стыд, навязанный отцом, что только через два года терапевтической работы смог рассказать о своих переживаниях, связанных со стыдом. Аллан был настолько задавлен, что лишь через два года смог достаточно доверять мне. Два года ушли на то, чтобы он смог принять мои интроекции и отодвинуть интроекцию своего отца на дальний план.

Когда Аллану было девятнадцать лет, он получил работу тренера по легкой атлетике в группе подростков от тринадцати до пятнадцати лет. Ребята полюбили его, и он начал уважать самого себя. Можно сказать, что эта работа вывела его на новый уровень личных достижений. Однако он по-новому посмотрел на себя, когда ему пришлось играть с детьми в игру, которую они называли “забей кол”. Это была довольно жестокая игра, и заключалась она в том, что мальчишки, образовав круг, “забирают в плен” мальчика, стоящего в стороне. Затем эти террористы насильно растягивают в стороны его ноги и бросают его раздвинутыми ногами в сторону кола.

Аллан что-то слышал об этой игре, но особенно не вникал, пока один из его учеников, пудовый громила не предложил поиграть в “колья” другому мальчишке, который сидел рядом и спокойно уплетал свой завтрак. Мальчики попросили у Аллана разрешения пойти поиграть. В этот момент Аллан почувствовал, что происходит что-то неладное и он теряет контакт со своими подопечными. Он с удивлением услышал свой ответ: “Хорошо, поиграйте”, — хотя это не соответствовало его настроению или, иными словами, приспособительной функции. Парни потащили вопящего во все горло мальчишку, и в этот момент Аллан почувствовал такую острую боль, как будто в ней соединились все годы его страданий. Он стал испытывать чувство вины за это насилие, бессознательно ассоциируя себя с садизмом, жертвой которого раньше был он сам.