|
Лора была, как многие наши друзья, против того, чтобы назвать наш подход гештальттерапией. Я думал о 211 терапии-концентрации или о чем-то таком и отверг это. Это означало бы, что моя философия-терапия была бы фактически категоризирована как одна из сотен других терапий, которые на самом деле соответствуют этому. Я стремился к позиции "все или ничего". Никаких компромиссов. Или американская психиатрия когда-нибудь воспримет гештальттерапию как единственную реалистичную и эффективную форму понимания, или иначе она погибнет в развалинах гражданской войны или атомных бомб. Лора не называла меня всуе смесью бездельника и пользы. В 1950 году Арт Цеппос воспользовался возможностью опубликовать книгу, которая вела, как и большая часть его публикаций, по избитому пути. Он, безусловно, рисковал, и рисковал здорово. Спрос на гештальттерапию, популярность ее постоянно росла год от года. И теперь, через восемнадцать лет, популярность ее все еще растет. Я предсказывал, что потребуется еще пять лет, чтобы протащить заглавие, другие пять лет - заинтересовать людей в содержании, еще пять лет для принятия, и другие пять лет - для гештальт-взрыва. Это приблизительно то, что происходит. Моя философия останется здесь. Сумасшедший Фритц Перлз становится одним из героев в истории науки, как кто-то назвал меня на съезде, и это происходит еще при моей жизни. Два года назад нам едва удалось получить один список делегатов съезда АРА (Ассоциация психиатров Америки). В прошлом году я получил продолжительную овацию. У нас было волнующее празднование 75-летия со дня рождения с банкетом и собранием вкладов в гештальттерапию и фильм Дика Чейза. Статья Джо Адамса была сюрпризом для меня. Он живет в доме на побережье и является скорее застенчивым и скромным малым. Я никогда не думал, что он ценит меня и мою работу. Он никогда не посещал мои семинары. Там была крайне познавательная дискуссия "бессмертных", и Перлз был среди них. Другим сюрпризом была статья Арнольда Бейсера, которая по стилю и содержанию может быть названа классической. 212 Я знаю Арни так много лет. Здравствуй, Арни. Хорошо быть с тобой, только в воображении. Я знаю, мы любим друг друга, но, однако, мы всегда свободны от самосознания, когда встречаемся. Ты выглядишь таким хрупким в своем кресле. Я никогда не спрашивал тебя, как это ощущается - невозможность вытянуть свободно свои руки, когда хочешь обнять кого-нибудь. Какая храбрость - прийти к соглашению с жизнью после того, как сильно увлекаясь спортом, заболеть детским параличом и суметь едва выжить. — 145 —
|