Эго, голод и агрессия

Глава 7

ЭГО КАК ФУНКЦИЯ ОРГАНИЗМА

(а) ИДЕНТИФИКАЦИЯ / ОТВЕРЖЕНИЕ

Когда мы пытаемся применить на практике полученные ранее выводы, мы встречаем очевидное противоречие: утвер­ждение, что здоровое Эго не имеет субстанции, расходится с моим требованием, что аналитику следует иметь дело с Эго, а не с Бессознательным. Противоречие снимется, если мы по­дыщем для этого требования подходящее выражение: ана­литику следует заставить работать функцию Эго вместо того, чтобы призывать к Бессознательному.

Функция легких состоит главным образом в газо- и паро-обмене между организмом и окружающей средой. Легкие, газы и пар — вещи конкретные, но сама функция абстрактна и все же реальна. Эго, как я подчеркиваю, также является фун­кцией организма. Это не вещественная его часть, а скорее функция, которая прекращает действовать, например, во вре­мя сна или комы и для которой невозможно найти никакого физического эквивалента ни в мозгу, ни в любой другой час­ти организма.

Концепция Эго как субстанции довольно широко распрост­ранена в среде психоанализа. Приведу один пример: Штерба рассматривает лечение психоанализом как создание изоли­рованных островков Эго, которые с течением времени долж­ны будут объединиться в одно прочное и надежное целое.

182 Ментальный ме та болизм

Другой аналитик, Федерн, также утверждает субстанцио­нальность Эго. На его взгляд, Эго состоит из таинственного материала под названием «либидо». Либидо, вдобавок к тому, что может занимать образы и эрогенные зоны, питать энерги­ей различные виды деятельности и быть представителем объектных инстинктов, теперь наделяется способностью рас­ширяться и сжиматься. В то же время дуалистическая кон­цепция либидозных объектных инстинктов, противопоставлен­ных инстинктам Эго, благополучно забыта. Несмотря на тео­ретическую путаницу, в наблюдениях Федерна присутствует ценное ядро: его либидозное Эго имеет изменчивые грани­цы. Отказавшись от теории либидо, мы увидим, что идея гра­ниц Эго может существенно помочь нам в понимании его.

Два утверждения Фрейда увеличивают путаницу: (а) Эго отделяется от Бессознательного; (б) Бессознательное содер­жит в себе подавленные желания. Если желание подавляет­ся, оно должно было быть достаточно сильным для того, чтобы заявлять от имени Эго («Я» хочу...). Противоречие разрешает­ся, однако, как только мы начнем понимать, что существует два вида Бессознательного: биологическое Бессознательное (в том смысле, в каком это имел в виду философ Гартман) и психоаналитическое Бессознательное, состоящее из прежде сознательных элементов. Мы можем теперь заключить: Эго отличается от биологического Бессознательного, но из этого следует, что определенные аспекты Эго оказались подавлен­ными и сформировали психоаналитическое «Бессознатель­ное». Принадлежность последних к Эго очевидна для наблю­дателя, но не для пациента. Когда, к примеру, страдающий неврозом навязчивости человек говорит: «В глубине души у меня имеется смутное чувство, что я могу испытать импуль­сивный порыв, в результате которого с моим отцом, который мне совершенно не нравится из-за его дурных привычек, при­ключится какая-нибудь беда!», он первоначально подразуме­вает под этим: «Я хотел бы убить этого борова».