|
Завершение любого процесса, то есть достижение цели, есть в своем роде смерть, точно так же как и абсолютное совершенство. Хотя мысль о том, что нечто может быть совершенным, является частью сути человеческого существования, это лишь направление, сигнальный знак, а не цель жизни. Важно ясно представлять себе цели и иметь их в перспективе; но если процесс достижения цели того не стоил, может ли быть стоящей сама цель? Все же знание О нашей смертности может приводить к причудливым образам жизни, так как мы пытаемся ужиться с этой неизбежностью. Одна из таких попыток состоит в том, чтобы максимально возможным образом переполнить свою жизнь. Беспокойство при выполнении слишком большого количества дел вызывается тем, что у нас может не хватить времени для усвоения всего полученного опыта. Вся наша жизнь может быть заполнена целями, а не самим процессом жизни — поскольку цели имеют собственный импульс, под его влиянием целенаправленный человек может забыть спросить себя: «Чем я сейчас занимаюсь?» и «Стоит ли это того?» Если в результате неимоверных усилий удается достичь поставленной цели, часто тот, кто ее достиг, ощущает во рту только пепел: «И это то, за что я боролся?» Другой выбор связан с идеей процесса. Если время нашего пребывания на земле ограничено, то мы ответственно должны сделать выбор, как его потратить: Фауст Гете попытался обойти эту проблему, заключив договор с Мефистофелем, но большинство из нас этого выбора не имеет. Каждое решение пойти 120 по одной дорожке означает, что мы не сможем пойти по другой. Если мы не принимаем этих решений со всей ответственностью, нам придется винить только себя. Хотя существуют циклы развития и со временем мы меняемся, можно застопорить этот процесс, развивая свои неизменные «черты характера». Это такие способы поведения, на которых основаны наши роли, а роли, как мы уже говорили, это способы избежать подлинного общения. Я могу встретить нового человека и почувствовать к нему расположение. По мере того, как я буду все лучше его узнавать, я могу обижаться на его некоторое поведение по отношению ко мне; и все же, я могу скрыть свои чувства и не показывать их, ведя себя с этим человеком так, будто я все еще к нему расположен. Тем самым временами я исполняю роль, часть меня застывает и препятствует моей гибкости. Замороженный на время и предсказуемый, я, в некотором смысле, мертв. Красота цветов — в её быстротечности; пластмассовые цветы оскорбляют своим постоянством. — 71 —
|