|
– Вы не принадлежите к породе малодушных, которые отступают, боясь ответственности за последствия своих действий. – Конечно, но… – Даже несмотря на то, что вы точно знаете теперь, скольких мужчин и женщин ваш трехфазеин убьет гораздо более верным способом, нежели болезни или врачи… – Сеньор президент… – И скольких он сожжет на медленном огне, ибо они погибнут от нужды, холода, голода… Но раз вы так уж настаиваете, профессор, пожалуйста. Выполняйте свой долг. Ставьте на ноги больных и уничтожайте здоровых. – Не надо меня… Не надо нас… – Я согласен. И не будем больше говорить об этом. Завтра же я отправляюсь в Мехико… – Послушайте… – Сегодня же вечером я объявлю прессе о принятом решении. – Сеньор президент! – Как только лабораторные работы закончатся, мы начнем выпускать трехфазеин здесь, у нас. Меньше чем за месяц страна будет им обеспечена. Весь земной шар – меньше чем за девяносто дней. – Сеньор президент! Сеньор Квота! Профессор уже чуть ли не кричал. – Да, я слушаю, в чем дело? – спросил Квота. – Подождите, подождите. – Профессор даже задохнулся от волнения. – Не будем рубить с плеча… У нас еще есть время… да… И потом я ведь не один. У меня есть коллеги… я должен дать им отчет… Мы не подумали… Он вздрогнул. – О той разрухе, об ужасающей безработице… Нет, нет… Может, надо повременить… – …пока нынешнее поколение врачей и аптекарей перемрет своей естественной смертью? – подсказал Квота. – Вот именно, – быстро согласился ученый и, тут же спохватившись, быстро добавил: – Нет, я хочу сказать… что можно бы подождать… ну, хотя бы некоторое время… Флоранс, не удержавшись, вмешалась: – Да что вы, сеньор профессор, Квота! Ведь сейчас тысячи несчастных умирают от рака! В мучениях и отчаянии! Профессор побледнел. – Спокойно, спокойно! – Квота пожал плечами. – Вы же понимаете, мы думали и об этом. Но раз уж так устроен мир, из двух зол надо выбирать наименьшее. Повернувшись к сбитому с толку ученому, Квота продолжал: – Кстати, профессор, ваша растерянность делает вам честь, но вы не считаетесь с реальностью. Даже с точки зрения самых высоких идеалов не опасно ли одним махом ликвидировать все болезни? Давайте отбросим излишнюю сентиментальность и подумаем о том, что мы теряем, если не будет физических страданий: искупление грехов мученичеством! Чудесный пример святого Венсана де Поля! А всю эту самоотверженность, и братские чувства, и героизм в годины мора. Неужели мы имеем право выкинуть за борт все эти добродетели? — 140 —
|