|
— Да не хуже Гренобля, — отвечала она. — Тут я не согласен, — говорил Ланглуа. От стариков, сидевших у печки, шел неприятный запах перегретой одежды и жевательного табака. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь: «не хуже»? — спрашивал Ланглуа. — А что ты находишь хорошего в Гренобле? — отвечала она. — Ничего, — отвечал Ланглуа. — Возле Мер-эльуэда есть деревенька, — говорил Ланглуа, — так вот там так же. — Снега там не бывает? — спрашивала она. — Нет, зато солнце такое… — говорил Ланглуа. Так люди провели ноябрь и декабрь — сидя, сгорбившись, в ожидании неизвестно чего. Ближе к Рождеству погода исправилась. Некоторое время, дней пять, светило солнце, холодное, но очень яркое. В один из этих дней послышался праздничный перезвон на звоннице. Ланглуа надел сапоги и пошел к кюре. — Меня особенно беспокоит, как пройдет ваша полуночная месса, — сказал он. — Надеюсь, хорошо пройдет, — сказал кюре и показал ему внутреннее убранство церкви, которую он украшал уже целую неделю ветками остролиста, самшита и бумажными гирляндами. Позже Ланглуа признался, что на него произвели сильное впечатление позолоченные канделябры, свечи, обернутые фольгой, и очень красивые ризы, выставленные в ризнице. — Все эти гербы, — сказал он. — Мы все понимали часть таинства, но никто не понимал его полностью. — Извините, господин кюре, — сказал Ланглуа, — а в соседних деревнях в нашем кантоне тоже так же украшают церкви? — Конечно, — отвечал кюре. — И даже мы, самые бедные из всех. Мы — единственный приход, где нет для алтаря украшений из чистого золота. У нас все это медное, начищенное мной до блеска, а в Сен-Морисе, в Клелле, в Пребуа и в более дальних церквах, у них украшения сделаны из настоящего золота. Например, в Клелле есть одна дароносица, которая стоит целое состояние. В этот момент Ланглуа, казалось, находился настолько близко от того, чтобы узнать всю истину, что он спросил, не является ли то, что кюре называл дароносицей, такая, такая (он подыскивал слово) круглая штука? — Именно это и есть дароносица, с лучами, похожими на солнечные, — ответил кюре. — Прекрасно, прекрасно, — сказал Ланглуа, — так вы говорите, что во всех церквах кантона будут дароносицы, и канделябры, и эти… куртки и, в общем, форма, похожая на вашу? — И еще красивее, еще красивее, — отвечал кюре, скромный одухотворенный мужчина атлетического сложения. — 22 —
|