|
Впрочем, тщеславие, очевидно, не мешало Шарлю Морелю увлекаться более конкретными реальностями. Он увидел, что во дворе племянница Жюпьена шьет жилет, и, хотя он сказал мне, что ему как раз нужен жилет «фантазия», я почувствовал, что девушка произвела на него сильное впечатление. Он не постеснялся попросить меня спуститься во двор и познакомить его с ней: «Но только не надо говорить ей, что я имею какое-то отношение к вашей семье, – вы меня понимаете? Я надеюсь, что вы из деликатности умолчите о моем отце, – скажите, что я ваш друг, известный артист. Надо, чтобы эти торгаши чувствовали, с кем имеют дело, – вам ведь это ясно?» Хотя он и ввернул, что – «понятное дело» – я знаю его слишком мало для того, чтобы называть его «дорогой друг», но что я мог бы называть его при девушке – «ну, конечно, не „дорогой мэтр“… но, если вам не трудно, – „дорогой артист“», – у жилетника я все-таки не стал, как выражается Сен-Симон, «титуловать» его, – я ограничился тем, что в ответ на его «вы» тоже говорил ему «вы». Перебрав несколько бархатных жилетов, он остановился на ярко-красном, до того кричащем, что, несмотря на свой дурной вкус, он потом так ни разу и не надел его. Девушка продолжала работать вместе с двумя «ученицами», но мне показалось, что Шарль Морель, в котором она узнала человека «своего круга» (только поэлегантнее и побогаче), произвел на нее не менее сильное впечатление и очень ей понравился. Меня крайне удивило, что среди фотографий, присланных мне отцом Шарля Мореля, я обнаружил портрет мисс Сакрипант (то есть Одетты) работы Эльстира, и, провожая Шарля до ворот, я сказал ему: «Боюсь, что вы не сможете пролить свет. Дедушка был близко знаком с этой дамой? Я не представляю себе, к какому периоду его жизни относится их знакомство; меня это интересует в связи со Сваном…» – «Ах да, я забыл вам сказать, что отец просил меня обратить на нее ваше внимание. Эта дама полусвета завтракала у вашего дедушки, когда вы с ним виделись в последний раз. Отец не знал, можно ли вас впустить. Кажется, вы очень понравились этой легкомысленной женщине, и ей хотелось еще раз с вами встретиться. Но тут как раз, по словам отца, в вашей семье произошла ссора, и вы больше у дедушки не бывали». Тут Шарль Морель издали прощально улыбнулся племяннице Жюпьена. Она смотрела на него и, наверно, любовалась его худым лицом с правильными чертами, его пушистыми волосами, веселыми глазами. А я, пожимая ему руку, думал о г-же Сван и говорил себе с недоумением, – настолько разобщенными и непохожими одна на другую врезались они в мою память, – что теперь мне придется слить ее в одно с «дамой в розовом». — 168 —
|