|
Позже он гладит мой выступающий животик и говорит: «Боже мой, какое очарование!» – и целует его, и обнимает меня так крепко, что я еле дышу. Мы проводим все время в спальне и даже находим более впечатляющий способ (и если я в какой‑то момент произношу «О, Том!», это значит – просто не могу сдержаться). И это не пустое времяпрепровождение, а чудесное естественное занятие, к которому нас влечет сердце. Оно наверняка отсутствует у Лайама при всей его безупречной фигуре. Но кроме постели, у нас было множество других приятных минут: завернувшись в простыни и сидя на столе в гостиной, мы ели заказанную в китайском ресторане еду и боролись за печенье с предсказанием судьбы. Я выиграла (очень хитрым способом, обнажив одно весьма интимное место) и прочитала предсказание вслух. Но оно, увы, оказалось туманным: «Если никто не слышал звука упавшего в лесу дерева, действительно ли оно упало?» Зато эта фраза стала основой для многочисленных шуток. – Если никто не видит грудь Эб Фэб под простыней, там ли она? Ну и, конечно, привело потом к тщательной проверке, все ли находится на своем месте. (Оказалось, что ничего не пропало.) – Если Том наденет на голое тело галстук с глобусами, не станет ли он лучше смотреться? – делаю я попытку. – Лейн, это вопрос совсем другого рода. Вижу, ты пытаешься шутить. Но если действительно хочешь взглянуть, как я выгляжу в одном только галстуке, я не против... И последнее. Есть еще один очень важный для меня вопрос, который нужно обсудить. Это вопрос о судьбе. Ответ я узнала совершенно неожиданно, когда мы с Томом гуляли в Центральном парке и фантазировали, как могли бы здесь ссориться расположившиеся на отдых пары. Том поставил меня в тупик своими фантазиями о паре немного за тридцать: очень высокая женщина и маленький мужчина были близки к разводу. Они пошли в кино, и он ничего не видел из‑за сидящего впереди мужчины в шляпе. Тогда жена предложила ему сесть к ней на колени... И, отвлекшись от рассказа, Том раз и навсегда дал мне ответ на все вопросы. – Знаешь, Эб Фэб, – сказал он, – именно судьба подтолкнула тебя к поиску работы в моей компании, хотя ты абсолютно не соответствовала требованиям. Но у тебя была надежда встретить крохотную шоколадную конфету, или как ты там говоришь, и написать статью на самую нелепую тему, какую я могу себе представить. И это лучший подарок, какой только боги могли преподнести мне. И в этот момент он впервые произнес: – Я люблю тебя. Пожалуйста, никогда не меняйся. В этом не было никакой поэзии. И я совсем по‑другому представляла себе этот момент (уж поверьте, я провела не один день в мечтах). Но его слова настоящие. И это была не воплотившаяся мечта, а реальная жизнь, ставшая мечтой, – и я возвращаюсь к ней в своих мыслях снова и снова. — 202 —
|